Мнение, что могучий от природы русский язык от вторжения иноземных слов становится лишь более гибким и соотносительным с современной действительностью, разделяется многими. Вряд ли, впрочем, справедливо сделать вывод, будто надо взирать спокойно на увлечение массой американизмов, дескать, временно, быстротечно и преходяще. Язык, мол, сам переварит, освоит нужное и полезное.
Как и во всём, тут нужна мера, те самые сообразность и соразмерность, от которых пёкся А. С. Пушкин. Существует, видимо, некая норма поглощения иностранных слов русским языком, и, если она соблюдается, процесс идёт естественно, незаметно. Сегодня она, несомненно, превышена.
Раннее весеннее утро – прохладное и росистое. В небе ни облачка. Только на востоке, там, откуда сейчас выплывает в огненном зареве солнце, еще толпятся, бледнея и тая с каждой минутой, сизые предрассветные тучи. Весь безбрежный степной простор кажется осыпанным тонкой золотой пылью. В густой буйной траве дрожат, переливаясь и вспыхивая разноцветными огнями, бриллианты крупной росы. В утренней прохладе разлит горький, здоровый запах полыни, смешанный с нежным, похожим на миндаль ароматом повилики. Высоко в воздухе, не видные глазу, трепещут и звенят жаворонки. Неугомонные кузнечики давно подняли свою торопливую, сухую трескотню. Степь проснулась и ожила, и кажется, будто она дышит глубокими ровными и могучими вздохами.
Мнение, что могучий от природы русский язык от вторжения иноземных слов становится лишь более гибким и соотносительным с современной действительностью, разделяется многими. Вряд ли, впрочем, справедливо сделать вывод, будто надо взирать спокойно на увлечение массой американизмов, дескать, временно, быстротечно и преходяще. Язык, мол, сам переварит, освоит нужное и полезное.
Как и во всём, тут нужна мера, те самые сообразность и соразмерность, от которых пёкся А. С. Пушкин. Существует, видимо, некая норма поглощения иностранных слов русским языком, и, если она соблюдается, процесс идёт естественно, незаметно. Сегодня она, несомненно, превышена.
Раннее весеннее утро – прохладное и росистое. В небе ни облачка. Только на востоке, там, откуда сейчас выплывает в огненном зареве солнце, еще толпятся, бледнея и тая с каждой минутой, сизые предрассветные тучи. Весь безбрежный степной простор кажется осыпанным тонкой золотой пылью. В густой буйной траве дрожат, переливаясь и вспыхивая разноцветными огнями, бриллианты крупной росы. В утренней прохладе разлит горький, здоровый запах полыни, смешанный с нежным, похожим на миндаль ароматом повилики. Высоко в воздухе, не видные глазу, трепещут и звенят жаворонки. Неугомонные кузнечики давно подняли свою торопливую, сухую трескотню. Степь проснулась и ожила, и кажется, будто она дышит глубокими ровными и могучими вздохами.