Рядом с постелью, в люльке, привешенной к потолку, кричал, морщась, надрываясь и захлебываясь, грудной ребенок. С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду. Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед. Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви. Испуганные долгим отсутствием отца и неподвижностью матери, они плакали, размазывая слезы по лицу грязными кулаками и обильно проливая их в закопченный чугунок.
— Поступок нашего царя вполне можно понять. Он ещё юн и имеет право допускать ошибки. — С большой властью приходит и большая ответственность. Он давал клятву, что не будет использовать свои полномочия ради собственной выгоды. Возраст его не оправдывает. — Ты просто зол на него, что он приказал казнить совет, который тебе симпатизировал. — А вот их как раз можно понять. Они не хотят быть пешками. И за это их нужно казнить? — Государь — высшая власть. В любом случае, поделать с этим мы ничего не можем.
С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду.
Выйдя на улицу, он пошел бесцельно вперед.
Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви.
Испуганные долгим отсутствием отца и неподвижностью матери, они плакали, размазывая слезы по лицу грязными кулаками и обильно проливая их в закопченный чугунок.
— С большой властью приходит и большая ответственность. Он давал клятву, что не будет использовать свои полномочия ради собственной выгоды. Возраст его не оправдывает.
— Ты просто зол на него, что он приказал казнить совет, который тебе симпатизировал.
— А вот их как раз можно понять. Они не хотят быть пешками. И за это их нужно казнить?
— Государь — высшая власть. В любом случае, поделать с этим мы ничего не можем.