Сто лет с той нашей первой встречи, Когда тобою был замечен. Как редкий случай. Как везенье. Как доброй воли проявленье. Так было всё необычайно! Как будто ласточка случайно В моё окошко залетела, А улетать не захотела. Всё так таинственно, секретно. И было всё тобой запретно. «Как Вас зовут»? «Узнайте сами». «Где вы живёте?» «За лесами». «Ну, хоть немного намекните». «Нет, не скажу Вам, извините». «Вы почему меня боитесь И за секретами таитесь»? «Оставьте это. Пролетели. Вы сами кто на самом деле»? Так мы знакомились. И тайна Дразнила нас необычайно. А помнишь, как ещё несмело Стихи писали неумело? И колдовали мы друг друга, Воруя время для досуга. Так сколько ж лет с тобой знакомы ? Уже заполнились альбомы, Уже написаны романы, Хоть мы с тобой. С деревьев листья облетали, Весной долины расцветали, А мы всё пишем продолженье. И между нами притяженье … Мечтою стала ты воздушной. Душой я молод, я послушный. Я всё ещё слегка робею. Желаю счастья к юбилею! Сто лет сегодня нашей встрече. Мадам, зажгите лучше свечи. В их свете призрачном, неясном Мы помечтаем о прекрасном.
Картину «Керженец» Николай Ромодин написал в 1946 году. Керженец – это река в Нижегородской области, которая течет среди густых лесов. Туристы сплавляются по Керженцу, глядя на лесистые и безлюдные берега, любуясь старообрядческими памятниками. Но это сегодня деревни покинуты, а во время написания пейзажа берега Керженца были заселены старообрядцами. Художник использовал для «портрета» лесной реки мрачноватые зеленые, иссиня-черные и фиолетовые тона, словно передавая настроение послевоенных лет. Ведь 1946 год – первый год после войны, когда в деревнях жилось особенно плохо, голодно. Практически все полотно заполнено этой рекой и темным лесом. Зритель, внимательно рассматривая водную рябь и подтопленные горбатые деревья, даже не сразу замечает небо, виднеющееся из-за вековых сосен, и лодку с двумя пассажирами, плывущую по реке. Небо неожиданного цвета – желтое с примесью тяжелого фиолетового. Используя фиолетовый цвет, славящийся таинственностью, художник наверняка хотел подчеркнуть именно это – тайну первозданного, сурового леса, которая неподвластна никому. А может быть, фиолет должен подчеркнуть время года? Похоже, что Ромодин писал «Керженец» осенью, потому и вода темная, и листья желтые, и небо мрачное, и люди, плывущие в лодке, оделись тепло от промозглых осенних холодов. Люди прописаны невнятно настолько, что ясно: с веслом стоит мужчина, а кто сидит – женщина? Мальчик? Девочка? И это еще раз подтверждает мою мысль о том, что главное в картине – река и лес. Тяжелое небо, мрачный лес, глубокая река будто застыли и смотрят на людишек, которые, проплывая мимо обычным осенним днем, даже не понимают, что плывут мимо вечности. Мимо вечной тайги, под вечным небом, по вечному Керженцу.
Когда тобою был замечен.
Как редкий случай. Как везенье.
Как доброй воли проявленье.
Так было всё необычайно!
Как будто ласточка случайно
В моё окошко залетела,
А улетать не захотела.
Всё так таинственно, секретно.
И было всё тобой запретно.
«Как Вас зовут»? «Узнайте сами».
«Где вы живёте?» «За лесами».
«Ну, хоть немного намекните».
«Нет, не скажу Вам, извините».
«Вы почему меня боитесь
И за секретами таитесь»?
«Оставьте это. Пролетели.
Вы сами кто на самом деле»?
Так мы знакомились. И тайна
Дразнила нас необычайно.
А помнишь, как ещё несмело
Стихи писали неумело?
И колдовали мы друг друга,
Воруя время для досуга.
Так сколько ж лет с тобой знакомы ?
Уже заполнились альбомы,
Уже написаны романы,
Хоть мы с тобой.
С деревьев листья облетали,
Весной долины расцветали,
А мы всё пишем продолженье.
И между нами притяженье …
Мечтою стала ты воздушной.
Душой я молод, я послушный.
Я всё ещё слегка робею.
Желаю счастья к юбилею!
Сто лет сегодня нашей встрече.
Мадам, зажгите лучше свечи.
В их свете призрачном, неясном
Мы помечтаем о прекрасном.