1. Торговки, сидевшие на базаре, всегда закрывали руками свои пироги, бублики, семечки из тыкв, как орлицы детей своих, если только видели проходившего бурсака. 2. Бедная старушка, лишенная последней надежды, уныло поплелась в хату. 3. Месяц с вышины неба давно уже озарял весь двор, наполненный спящими, густую кучу верб и высокий бурьян. 4. Но более всего произвела впечатленье на Андрия страшная казнь, определенная за смертоубийство. 5. Тут же, при нем, вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного. 6. Долго потом все чудился ему страшный обряд казни и все представлялся этот заживо засыпанный человек вместе с ужасным гробом.
Я сидел в шалаше на берегу лесного озера, а в порыжелых камышах кто-то шуршал. Я оглянулся, чтобы посмотреть на источник звука, и тут понял, что мне страшно. Дело близилось к вечеру, небо начинало темнеть, а камыши обычно не трясутся просто так. Я успокаивал себя мыслью, что это всего лишь птички-пеночки, что застряли в растениях. Я с опаской направился к камышам, приоткрыл их, и вдруг, на мое обозрение представился пустой пригорок. Я было подумал, что птички сбежали, но сев обратно в шалаш, камыш до сих пор трясся. Понятно было одно: это были птицы-невидимки, про которых рассказывал отец в моем далёком детстве. Я ему тогда на верил, но только сейчас узнал правду.
2. Бедная старушка, лишенная последней надежды, уныло поплелась в хату.
3. Месяц с вышины неба давно уже озарял весь двор, наполненный спящими, густую кучу верб и высокий бурьян.
4. Но более всего произвела впечатленье на Андрия страшная казнь, определенная за смертоубийство.
5. Тут же, при нем, вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного.
6. Долго потом все чудился ему страшный обряд казни и все представлялся этот заживо засыпанный человек вместе с ужасным гробом.