Объяснить постановку дефиса:1. Юноша поэт читал мне стихи о Пушкине. 2. Капитан турок посиживал на мостике. 3. Село Архангельское (название) расположено на высоком берегу реки Москвы. 4. Музыканты любители собирались по вечерам и играли вместе. 5. Ахматова стала настоящим учёным исследователем. 6. Здесь я вижу свой край, поля, речку и бор, свою мать землю Беларусь. 7. Больше всего мы получили писем раздумий, писем советов, писем исповедей. 8. Старушка соседка всё время спала. 9. Западный ветер погнал облака, забеспокоилась Клязьма река.
«Гроза двенадцатого года настала»
Если бы залы и комнаты Лицея умели говорить, сколько интересного порассказали бы они…
Одну из самых волнующих историй рассказала бы, конечно, так называемая Газетная комната.
Бывало, набегавшись в зале, посидев в библиотеке или сразу после классов Пушкин заходил в Газетную комнату. Проходил через актовый зал, быстрой рукой откидывал тяжелую суконную занавесь на одной из арок и оказывался в Газетной. В небольшой этой комнате, со стенами, расписанными под зеленый мрамор, стоял посредине круглый стол. На нем свежие газеты, журналы: «Вестник Европы», «Друг юношества», «Московские ведомости», «Северная почта», «Русский инвалид», журналы немецкие, французские…
Пушкин пересматривал все, перелистывал страницы, разглядывал картинки. Политические известия, новые стихи и романы, моды… Множество самых разнообразных и интересных сведений.
Наступил уже 1812 год, и политические известия с каждым днем становились все тревожней. Тревога носилась в воздухе. Все — от императора всероссийского Александра Павловича до лицейских дядек — толковали о войне, о неминуемом нападении на Россию Бонапарта.
«Мы здесь постоянно настороже, — писал из Петербурга своей сестре Александр I, — все обстоятельства такие острые, все так натянуто, что военные действия могут начаться с минуты на минуту».
Обстоятельства действительно были острыми. Войска Наполеона от Рейна, от Эльбы, от Дуная, Альпийских гор, от Северного моря неуклонно приближались к Неману и границам России. Поработитель Европы Наполеон Бонапарт задумал новый поход.
Война не была еще объявлена, а части русской армии уже двинулись навстречу врагу.
Однажды мглистым февральским утром лицеисты увидели: мимо самого Лицея по Садовой улице бесконечной темной лентой движется лейб-гвардии Гусарский полк. За ним двинулись и другие.
И вот то, чего ожидали с волнением и тревогой, свершилось. 17 июня в Петербурге и в Царском Селе узнали: Бонапарт с полумиллионной армией перешел Неман и вторгся в Россию.
Отечественная война началась.
Через Царское Село шли полки: драгуны, гусары, конные, пешие, отряды ополченцев с крестами на шапках, бородатые казаки с пиками… Они шли и шли, и подростки в синих мундирчиках выбегали им навстречу из здания Лицея.
— Прощайте, братцы!
— Побейте супостатов!
— Возвращайтесь с победой!
И в ответ слышалось:
— Небось не оплошаем!
— Не положим на руку охулки!
— Только бы дойти до них!
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…
Что-то новое, необычайно значительное вошло в их жизнь. «Жизнь наша лицейская, — вспоминал Иван Пущин, — сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве».
Все внезапно переменилось. Казалось, рухнули крепкие лицейские стены, ограждавшие от жизни, и открылась им Россия — необъятная, огромная, ее города и села, ее бесконечные дороги, затерянные среди полей и дремучих лесов. И они, эти мальчики, вдруг почувствовали: они вместе со всеми, они тоже русские. Это на них ведет Бонапарт свои двунадесять языков…
С первых же дней войны Газетная комната никогда не пустовала. Каждую свободную минуту проводили здесь.
Сражение при Бородине. Гравюра по рисунку Д. Скотти. 1814 год.
— Есть реляция?
— Есть!
— Где?
— В «Северной почте».
— Читайте, читайте!
Кто-нибудь читал, а остальные, окружив его плотным кольцом, затаив дыхание, слушали.
…Генерал от кавалерии Тормасов, от 16 июля из города Кобрина доносит: «Имею щастие всеподданнейше поздравить Ваше императорское Величество с совершенным разбитием и забранием в плен сего июля 15 числа, всего отряда Саксонских войск, занимавших город Кобрин и с большим упорством девять часов оборонявших оный. Трофеи сей победы суть: четыре знамя, восемь пушек и большое число разного оружия; в плен взяты: командующий отрядом Генерал-Майор Клингель, Полковников 3, Штаб-офицеров 6, офицеров 57, Унтер-офицеров и рядовых 2234, убитых на месте более тысячи человек; потеря же с нашей стороны не весьма значительна».
Объяснение:
Гроза двенадцатого года настала»
Если бы залы и комнаты Лицея умели говорить, сколько интересного порассказали бы они…
Одну из самых волнующих историй рассказала бы, конечно, так называемая Газетная комната.
Бывало, набегавшись в зале, посидев в библиотеке или сразу после классов Пушкин заходил в Газетную комнату. Проходил через актовый зал, быстрой рукой откидывал тяжелую суконную занавесь на одной из арок и оказывался в Газетной. В небольшой этой комнате, со стенами, расписанными под зеленый мрамор, стоял посредине круглый стол. На нем свежие газеты, журналы: «Вестник Европы», «Друг юношества», «Московские ведомости», «Северная почта», «Русский инвалид», журналы немецкие, французские…
Пушкин пересматривал все, перелистывал страницы, разглядывал картинки. Политические известия, новые стихи и романы, моды… Множество самых разнообразных и интересных сведений.
Наступил уже 1812 год, и политические известия с каждым днем становились все тревожней. Тревога носилась в воздухе. Все — от императора всероссийского Александра Павловича до лицейских дядек — толковали о войне, о неминуемом нападении на Россию Бонапарта.
«Мы здесь постоянно настороже, — писал из Петербурга своей сестре Александр I, — все обстоятельства такие острые, все так натянуто, что военные действия могут начаться с минуты на минуту».
Обстоятельства действительно были острыми. Войска Наполеона от Рейна, от Эльбы, от Дуная, Альпийских гор, от Северного моря неуклонно приближались к Неману и границам России. Поработитель Европы Наполеон Бонапарт задумал новый поход.
Война не была еще объявлена, а части русской армии уже двинулись навстречу врагу.
Однажды мглистым февральским утром лицеисты увидели: мимо самого Лицея по Садовой улице бесконечной темной лентой движется лейб-гвардии Гусарский полк. За ним двинулись и другие.
И вот то, чего ожидали с волнением и тревогой, свершилось. 17 июня в Петербурге и в Царском Селе узнали: Бонапарт с полумиллионной армией перешел Неман и вторгся в Россию.
Отечественная война началась.
Через Царское Село шли полки: драгуны, гусары, конные, пешие, отряды ополченцев с крестами на шапках, бородатые казаки с пиками… Они шли и шли, и подростки в синих мундирчиках выбегали им навстречу из здания Лицея.
— Прощайте, братцы!
— Побейте супостатов!
— Возвращайтесь с победой!
И в ответ слышалось:
— Небось не оплошаем!
— Не положим на руку охулки!
— Только бы дойти до них!
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…
Что-то новое, необычайно значительное вошло в их жизнь. «Жизнь наша лицейская, — вспоминал Иван Пущин, — сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве».
Все внезапно переменилось. Казалось, рухнули крепкие лицейские стены, ограждавшие от жизни, и открылась им Россия — необъятная, огромная, ее города и села, ее бесконечные дороги, затерянные среди полей и дремучих лесов. И они, эти мальчики, вдруг почувствовали: они вместе со всеми, они тоже русские. Это на них ведет Бонапарт свои двунадесять языков…
С первых же дней войны Газетная комната никогда не пустовала. Каждую свободную минуту проводили здесь.
Сражение при Бородине. Гравюра по рисунку Д. Скотти. 1814 год.
— Есть реляция?
— Есть!
— Где?
— В «Северной почте».
— Читайте, читайте!
Кто-нибудь читал, а остальные, окружив его плотным кольцом, затаив дыхание, слушали.
…Генерал от кавалерии Тормасов, от 16 июля из города Кобрина доносит: «Имею щастие всеподданнейше поздравить Ваше императорское Величество с совершенным разбитием и забранием в плен сего июля 15 числа, всего отряда Саксонских войск, занимавших город Кобрин и с большим упорством девять часов оборонявших оный. Трофеи сей победы суть: четыре знамя, восемь пушек и большое число разного оружия; в плен взяты: командующий отрядом Генерал-Майор Клингель, Полковников 3, Штаб-офицеров 6, офицеров 57, Унтер-офицеров и рядовых 2234, убитых на месте более тысячи человек; потеря же с нашей стороны не весьма значительна».