Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных… Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня…
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз…
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,—
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо…
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? —
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.—
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей…
к сожалению, достаточно часто можно встретить человека, для которого обещание не значит ничего, который дает слово и не держит его. этот человек – любитель «водить за нос». в словаре фразеологизмов эта фраза толкуется как « или обманывать».
выражение возникло достаточно давно. хотя сложно сказать из какой именно страны. точно известно, что фраза имеет отношение к средней азии. путешественников всегда поражало умение маленьких детей с большими . пустынные гиганты так покорно двигались в ту сторону, куда их направляла маленькая детская рука. ребенку нужно было всего лишь потянуть верблюда за веревку, к которой животное было привязано. на самом деле умение детей тут абсолютно не причем. просто веревка продевалось через кольцо, которое находилось в верблюжьем носу. как уж тут не подчиниться?
на руси тоже использовали такую уловку. только уже по отношению к медведям. цыгане водили этих животных по ярмаркам, веселили народ и зарабатывали себе на пропитание. для того чтобы обезопасить себя и зрителей в нос животного вставляли кольцо, за которое и водили самого зверя. различные фокусы и трюки потешали посетителей ярмарок. а о медведе и его страданиях, к сожалению, никто не думал.
так и появилась фраза, ставшая обозначением обмана и необязательности.
автора на свой язык, а затем вновь на исходный.
Перед вами отрывок из русской народно сказки в “обратном переводе”. Что это за сказка? С какого языка она вновь переведена на русский язык? Восстановите её исходный текст, стараясь отразить национальный(народный) колорит языка сказки.
Как-то раз уехали братья в таун, а их гелфренды говорят:
-(Имя), организуй доставку воды с реки!
-Не в кайф!
Тогда герфленды и говорят:
-Если не выполнишь наше поручение, братья вернутся и не привезут тебе презента с распродажи.
-О’кей!- сказал (Имя), спустился с камина, на котором обычно лежал часами, взял тару и направился организовывать