Одними из лучших представителей русского романтизма этого периода можно по праву считать Жуковского и Батюшкова. Для того, чтобы получить более полное представление об их произведениях, проделаем следующую работу: - прочтём отрывки из стихотворений поэтов, - сравним их, определив фонетические, синтаксические, лексические средства выразительности речи, - сделаем вывод об особенностях поэтической манеры каждого автора.
Батюшков в 1816 году.
Портрет В. А. Жуковского. Орест Кипренский, 1816 год. Рис.2 Батюшков «Мой гений». Жуковский «Желание». Я помню голос милых слов, О предел очарованья! Я помню очи голубые, Как прелестна там весна! Я помню локоны златые Как от юных роз дыханья Небрежно вьющихся власов. Там душа оживлена! Моей пастушки несравненной Полечу туда... напрасно! Я помню весь наряд простой, Нет путей к сим берегам; И образ милый, незабвенный, Предо мной поток ужасный Повсюду странствует со мной. Грозно мчится по скалам. Оба стихотворения написаны в романтическом ключе, но у Батюшкова аллитерация ( мн-л, м-л-л, мн-л…) показывает нежность, сладостность гармоничность с любимой. Синтаксический параллелизм (я помню) и обратный порядок слов подчёркивают очарованность милой девушкой, и любование ею. Образ любимой создаётся метафорами, эпитетами, олицетворениями («локоны златые», «голос милых слов», «образ милый… повсюду странствует со мной»). Свою прекрасную возлюбленную поэт не забудет никогда. У Жуковского аллитерация (рдл-р-рл, стн…) передаёт бодрость, живость картины. Пауза в 5 строке – образ пропасти. Синтаксический параллелизм и обратный порядок слов подчёркивают отсутствие дороги назад, восклицательные предложения создают эмоциональный подъём в речи, антитеза 1 и2 части строфы подчёркивается эпитетами, метафорой, олицетворениями анафорой:«предел очарованья», прелестна-ужасный, «юных роз дыханье»). Любовь у поэта - это воспоминание, оно в и пути к тем берегам нет. Как нет гармонии между настоящим и будущим.
- прочтём отрывки из стихотворений поэтов,
- сравним их, определив фонетические, синтаксические, лексические средства выразительности речи,
- сделаем вывод об особенностях поэтической манеры каждого автора.
Батюшков в 1816 году.
Портрет В. А. Жуковского. Орест Кипренский, 1816 год.
Рис.2
Батюшков «Мой гений». Жуковский «Желание».
Я помню голос милых слов, О предел очарованья!
Я помню очи голубые, Как прелестна там весна!
Я помню локоны златые Как от юных роз дыханья
Небрежно вьющихся власов. Там душа оживлена!
Моей пастушки несравненной Полечу туда... напрасно!
Я помню весь наряд простой, Нет путей к сим берегам;
И образ милый, незабвенный, Предо мной поток ужасный
Повсюду странствует со мной. Грозно мчится по скалам.
Оба стихотворения написаны в романтическом ключе, но у Батюшкова аллитерация ( мн-л, м-л-л, мн-л…)
показывает нежность, сладостность гармоничность с любимой. Синтаксический параллелизм (я помню)
и обратный порядок слов подчёркивают очарованность милой девушкой, и любование ею. Образ любимой создаётся метафорами, эпитетами, олицетворениями («локоны златые», «голос милых слов», «образ милый… повсюду странствует со мной»). Свою прекрасную возлюбленную поэт не забудет никогда.
У Жуковского аллитерация (рдл-р-рл, стн…) передаёт бодрость, живость картины. Пауза в 5 строке – образ пропасти. Синтаксический параллелизм и обратный порядок слов подчёркивают отсутствие дороги назад, восклицательные предложения создают эмоциональный подъём в речи, антитеза 1 и2 части строфы подчёркивается эпитетами, метафорой, олицетворениями анафорой:«предел очарованья», прелестна-ужасный, «юных роз дыханье»). Любовь у поэта - это воспоминание, оно в и пути к тем берегам нет. Как нет гармонии между настоящим и будущим.
И, тычась в небо головой,
Провалы памяти латает
То человеком, то травой.
Трава - под конскою подковой,
Душа - в коробке костяной,
И только слово, только слово
В степи маячит под луной.
А степь лежит, как Ниневия,
И на курганах валуны
Спят, как цари сторожевые,
Опившись оловом луны.
Последним умирает слово.
Но небо движется, пока
Сверло воды проходит снова
Сквозь жесткий щит материка.
Дохнет репейника ресница,
Сверкнет кузнечика седло,
Как радуга, степная птица
Расчешет сонное крыло.
И в сизом молоке по плечи
Из рая выйдет в степь Адам
И дар прямой разумной речи
Вернет и птицам и камням,
Любовный бред самосознанья
Вдохнет, как душу, в корни трав,
Трепещущие их названья
Еще во сне пересоздав.
1961