МедведьМногие думают будто пойти только в лес, где много медведей, и так они вот и набросятся, и съедят тебя, и останутся от козлика ножки да рожки. Такая это неправда!
Медведи, как и всякий зверь, ходят по лесу с великой осторожностью и, зачуяв человека, так удирают от него, что не увидишь не только всего зверя, но и даже мелькнувшего хвостика.
Однажды на Севере мне указали место, где много медведей. Это место было в верховьях реки Коды, впадающей в Пинегу. Убивать медведя мне вовсе не хотелось, и охотиться за ним было не время: охотятся зимой, я же пришел на Коду ранней весной, когда медведи уже вышли из берлог.
Мне очень хотелось застать медведя за едой, где-нибудь на полянке, или на рыбной ловле на берегу реки, или на отдыхе. Имея на всякий случай оружие, я старался ходить по лесу так же осторожно, как звери, затаивался возле теплых следов; не раз мне казалось, будто мне даже и пахло медведем. Но самого медведя, сколько я ни ходил, встретить мне в этот раз так и не удалось.
Случилось, наконец, терпение мое кончилось, и время пришло мне уезжать. Я направился к тому месту, где была у меня спрятана лодка и продовольствие. Вдруг вижу, как большая еловая лапка передо мной дрогнула и закачалась сама. «Зверушка какая-нибудь», — подумал я.
По некоторым данным считается, что на портрете изображена свояченица художника. В этом полотне в полной мере отразилось умение Репина передавать жизнь как она есть, не приукрашая и не умаляя ее прелести.
В центре картины изображена сидящая в кресле молодая девушка в объемном черном платье с длинными рукавами. Оно украшено простым полотняным белым воротничком и манжетами, больше никаких украшений и деталей нет, кроме едва заметной крупной пуговицы или броши на груди. У девушки пышные кудрявые длинные волосы приятного золотисто-рыжеватого цвета. Они кажутся светящимися, воздушными и особенно объемными из-за того, что свет находится за фигурой сидящей женщины.
Персонаж картины сидит в мягком кресле с высокой округлой спинкой и бархатной бордовой обивкой. Фон картины нейтральный, выполненный широкими мазками кисти серовато-оливковой краской. Складки платья прописаны рельефно, они подсвечены сзади и сбоку, благодаря чему весь силуэт девушки кажется очень темным и однородным, но не плоским, а объемным. Этот прием делает особенно выразительным лицо изображенной – оно рельефно выступает на монотонном фоне стены и кажется сияющим изнутри, озаренным внутренней энергией и красотой юности.
Девушка читает письмо, разорванный конверт от которого лежит у нее на коленях. Это большой лист бумаги, словно бросающий световые блики на лицо. Девушка заворожено смотрит на него, от волнения слегка приоткрыв рот. Но самое интересное, как обычно, скрывается в деталях. Кажется, будто письмо сидящая в кресле держит обеими руками. На самом деле это не так – она поддерживает бумагу только правой рукой, с другой стороны письмо подает ей рука кого-то, находящегося за пределами картины. Это вносит особую скрытую интригу в спокойный камерный сюжет произведения искусства.
Медведи, как и всякий зверь, ходят по лесу с великой осторожностью и, зачуяв человека, так удирают от него, что не увидишь не только всего зверя, но и даже мелькнувшего хвостика.
Однажды на Севере мне указали место, где много медведей. Это место было в верховьях реки Коды, впадающей в Пинегу. Убивать медведя мне вовсе не хотелось, и охотиться за ним было не время: охотятся зимой, я же пришел на Коду ранней весной, когда медведи уже вышли из берлог.
Мне очень хотелось застать медведя за едой, где-нибудь на полянке, или на рыбной ловле на берегу реки, или на отдыхе. Имея на всякий случай оружие, я старался ходить по лесу так же осторожно, как звери, затаивался возле теплых следов; не раз мне казалось, будто мне даже и пахло медведем. Но самого медведя, сколько я ни ходил, встретить мне в этот раз так и не удалось.
Случилось, наконец, терпение мое кончилось, и время пришло мне уезжать. Я направился к тому месту, где была у меня спрятана лодка и продовольствие. Вдруг вижу, как большая еловая лапка передо мной дрогнула и закачалась сама. «Зверушка какая-нибудь», — подумал я.
В центре картины изображена сидящая в кресле молодая девушка в объемном черном платье с длинными рукавами. Оно украшено простым полотняным белым воротничком и манжетами, больше никаких украшений и деталей нет, кроме едва заметной крупной пуговицы или броши на груди. У девушки пышные кудрявые длинные волосы приятного золотисто-рыжеватого цвета. Они кажутся светящимися, воздушными и особенно объемными из-за того, что свет находится за фигурой сидящей женщины.
Персонаж картины сидит в мягком кресле с высокой округлой спинкой и бархатной бордовой обивкой. Фон картины нейтральный, выполненный широкими мазками кисти серовато-оливковой краской. Складки платья прописаны рельефно, они подсвечены сзади и сбоку, благодаря чему весь силуэт девушки кажется очень темным и однородным, но не плоским, а объемным. Этот прием делает особенно выразительным лицо изображенной – оно рельефно выступает на монотонном фоне стены и кажется сияющим изнутри, озаренным внутренней энергией и красотой юности.
Девушка читает письмо, разорванный конверт от которого лежит у нее на коленях. Это большой лист бумаги, словно бросающий световые блики на лицо. Девушка заворожено смотрит на него, от волнения слегка приоткрыв рот. Но самое интересное, как обычно, скрывается в деталях. Кажется, будто письмо сидящая в кресле держит обеими руками. На самом деле это не так – она поддерживает бумагу только правой рукой, с другой стороны письмо подает ей рука кого-то, находящегося за пределами картины. Это вносит особую скрытую интригу в спокойный камерный сюжет произведения искусства.