Я родился 24 июня 1941 года,через два дня после начала Великой Отечественной войны.У моей мамы было уже трое детей-моих сестёр.Моего отца в этом же месяце призвали в армию.В нашем городе не было войны,город работал на оборонку.Заводы нашего города делали патроны,снаряды для военной промышленности.А в областном городе делали самолёты,на которых сражались наши лётчики,поражая фашистов пулями и бомбами,сделанными на заводах моего города. Жили тяжело,голодали,но хлеб ржаной ели. Отец попал в плен к фашистам,бежал из лагеря военнопленных из Германии.Он пешком всю Европу до нашей страны. Но на границе его сразу арестовали и без объяснений отправили в город Магадан,в ссылку. Потом туда отправилась и наша семья:мама,сёстры и я.Мне было всего четыре года,когда меня отправили в ссылку,как моего отца.Вот я и вырос в Магадане. Когда я стал взрослым,то моего отца реабилитировали,вместе с ним и всю нашу семью. Сейчас я уже старый,пользуюсь льготами как пострадавший от политических репресий. Всё,что я написала -правда.Это про моего деда,отца моей мамы.
Рассказ К. Г. Паустовского «Телеграмма» — это не банальное повествование об одинокой старушке и невнимательной дочери. Паустовский показывает, что Настя отнюдь не бездушна: она сочувствует Тимофееву, тратит много времени на устройство его выставки. Как же могло случиться, что заботящаяся о других Настя проявляет невнимание к родной матери? Оказывается, одно дело — увлекаться работой, делать ее от всего сердца, отдавать ей все силы, физические и душевные, а другое — помнить о близких своих, о матери — самом святом существе на свете, не ограничиваясь только денежными переводами и короткими записками. Вот такого испытания на истинную человечность Настя не выдерживает. «Она подумала о переполненных поездах, о тягучей, ничем не скрашенной скуке сельских дней — и положила письмо в ящик письменного стола» . В сутолоке ленинградских дней Настя чувствует себя интересной и нужной людям, ею движет желание проявить активность своей натуры. Есть в ней и эгоистическое чувство.
«На одной из площадок Настя достала зеркальце, напудрилась и усмехнулась, — сейчас она нравилась самой себе. Художники называли ее Сольвейг за русые волосы и большие холодные глаза» . Не присутствует ли доля эгоистического чувства даже в хлопотах о выставке Тимофеева? Недаром же на вернисаже говорят: «Этой выставкой мы целиком обязаны.. . одной из рядовых сотрудниц Союза, нашей милой Анастасии Семеновне... » «Настя смутилась до слез» . Гармонии между заботами о «дальних» и любовью к самому близкому человеку Насте достигнуть не удалось. В этом трагизм ее положения, в этом причина чувства непоправимой вины, невыносимой тяжести, которое посещает ее после смерти матери и которое поселится в ее душе навсегда.
Вероятно, смерть старой одинокой женщины, по сути брошенной своей дочерью, послужит уроком молоденькой учительнице, недавно приехавшей в деревню: ведь в городе у нее осталась мать, «вот такая же маленькая, вечно взволнованная заботами о дочери и такая же совершенно седая». как то так
Жили тяжело,голодали,но хлеб ржаной ели.
Отец попал в плен к фашистам,бежал из лагеря военнопленных из Германии.Он пешком всю Европу до нашей страны.
Но на границе его сразу арестовали и без объяснений отправили в город Магадан,в ссылку.
Потом туда отправилась и наша семья:мама,сёстры и я.Мне было всего четыре года,когда меня отправили в ссылку,как моего отца.Вот я и вырос в Магадане.
Когда я стал взрослым,то моего отца реабилитировали,вместе с ним и всю нашу семью.
Сейчас я уже старый,пользуюсь льготами как пострадавший от политических репресий.
Всё,что я написала -правда.Это про моего деда,отца моей мамы.
«На одной из площадок Настя достала зеркальце, напудрилась и усмехнулась, — сейчас она нравилась самой себе. Художники называли ее Сольвейг за русые волосы и большие холодные глаза» . Не присутствует ли доля эгоистического чувства даже в хлопотах о выставке Тимофеева? Недаром же на вернисаже говорят: «Этой выставкой мы целиком обязаны.. . одной из рядовых сотрудниц Союза, нашей милой Анастасии Семеновне... » «Настя смутилась до слез» . Гармонии между заботами о «дальних» и любовью к самому близкому человеку Насте достигнуть не удалось. В этом трагизм ее положения, в этом причина чувства непоправимой вины, невыносимой тяжести, которое посещает ее после смерти матери и которое поселится в ее душе навсегда.
Вероятно, смерть старой одинокой женщины, по сути брошенной своей дочерью, послужит уроком молоденькой учительнице, недавно приехавшей в деревню: ведь в городе у нее осталась мать, «вот такая же маленькая, вечно взволнованная заботами о дочери и такая же совершенно седая». как то так