Разговаривая с малышом о случившиемся,называя вещи своими именами событие утрачивают ореол таинственности, ребёнку осваивать реальность. найти нарушение деепричастного оборота.
: Ивана Сергеевича часто упрекали в том, что он не стеснялся, когда приходил случай сочинить эпиграмму на приятеля, сделать на его счет какое-нибудь комическое или едкое сравнение, и приписывали это двуличию его характера. Тургенев действительно был мастер на эпиграмму.
На примере романа «Отцы и дети» можно вывести те вечные начала по Тургеневски.
Вот оно, вот то таинственное нравоучение, которое вложил Тургенев в свое произведение. Базаров отворачивается от природы; не корит его за это Тургенев, а только рисует природу во всей красоте. Базаров не дорожит дружбою и отрекается от романтической любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате. Базаров отрицает тесные связи между родителями и детьми; не упрекает его за это автор, а только развертывает перед нами картину родительской любви. Базаров чуждается жизни; не выставляет его автор за это злодеем, а только показывает нам жизнь во всей ее красоте. Базаров отвергает поэзию; Тургенев не делает его за это дураком, а только изображает его самого со всею роскошью и проницательностью поэзии.
Одним словом, Тургенев стоит за вечные начала человеческой жизни, за те основные элементы, которые могут бесконечно изменять свои формы, но в сущности всегда остаются неизменными.
Ассоль проникла в высокую, брызгавшую росой, луговую траву. Держа руку ладонью вниз над её метелками, она шла, улыбаясь строящемуся прикосновению. Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она разлучала там почти человеческие на нет, позы, усилия, движения, черты и взгляды. Ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугаящего спящего гнома своим фуканием. Так, волнуясь и трепеща, подошла она к склону холма, скрывшись в его зарослях от лугового пространства, но окружённая теперь истинными своими друзьями. Это были крупные старые деревья среди жимолости и орешника. Их свисшие ветви касались верхних листьев кустов. В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов стояли белые шишки цветов, и их аромат мешался с запахом росы и смолы. Тропинка, усеянная выступами скользких корней, то падала, то взбирались на склон. Ассоль чувствовала себя как дома. Она выбралась, перепачкав ноги землёй, к обрыву над морем, и встала на краю обрыва, задыхаясь от поспешной ходьбы.
: Ивана Сергеевича часто упрекали в том, что он не стеснялся, когда приходил случай сочинить эпиграмму на приятеля, сделать на его счет какое-нибудь комическое или едкое сравнение, и приписывали это двуличию его характера. Тургенев действительно был мастер на эпиграмму.
На примере романа «Отцы и дети» можно вывести те вечные начала по Тургеневски.
Вот оно, вот то таинственное нравоучение, которое вложил Тургенев в свое произведение. Базаров отворачивается от природы; не корит его за это Тургенев, а только рисует природу во всей красоте. Базаров не дорожит дружбою и отрекается от романтической любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате. Базаров отрицает тесные связи между родителями и детьми; не упрекает его за это автор, а только развертывает перед нами картину родительской любви. Базаров чуждается жизни; не выставляет его автор за это злодеем, а только показывает нам жизнь во всей ее красоте. Базаров отвергает поэзию; Тургенев не делает его за это дураком, а только изображает его самого со всею роскошью и проницательностью поэзии.
Одним словом, Тургенев стоит за вечные начала человеческой жизни, за те основные элементы, которые могут бесконечно изменять свои формы, но в сущности всегда остаются неизменными.
Вот так.
как то так
хз
:
Ассоль проникла в высокую, брызгавшую росой, луговую траву. Держа руку ладонью вниз над её метелками, она шла, улыбаясь строящемуся прикосновению. Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она разлучала там почти человеческие на нет, позы, усилия, движения, черты и взгляды. Ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугаящего спящего гнома своим фуканием. Так, волнуясь и трепеща, подошла она к склону холма, скрывшись в его зарослях от лугового пространства, но окружённая теперь истинными своими друзьями. Это были крупные старые деревья среди жимолости и орешника. Их свисшие ветви касались верхних листьев кустов. В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов стояли белые шишки цветов, и их аромат мешался с запахом росы и смолы. Тропинка, усеянная выступами скользких корней, то падала, то взбирались на склон. Ассоль чувствовала себя как дома. Она выбралась, перепачкав ноги землёй, к обрыву над морем, и встала на краю обрыва, задыхаясь от поспешной ходьбы.