РУССКИЙ ЯЗЫК Общество, человек и культура всегда были связаны между собой. Культура – достаточно сложное явление, которое проявляется на фоне традиций и обычаев, сложившихся в обществе. Она придаёт особую значимость деятельности человека, часто имеет ярко выраженный исторический характер и направление. У каждой нации свой собственный взгляд на культурные ценности. Например, в Канаде нужно снимать обувь при посещении чужого дома. Если поздно вечером в гостях вам предлагают кофе, значит, хозяева ожидают, что вы скоро уйдете домой. Большинство традиций в Америке зиждится на принципе взаимного уважения. Нельзя нарушать личное пространство человека, то есть находиться к нему ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Исключениями из правила являются нахождение в толпе или давке, а также дружеские отношения. Если вам интересны европейские обычаи, можно рассмотреть подробнее традиции Италии. Любопытный факт: в этой стране не принято снимать пальто и другую верхнюю одежду сразу при входе в помещение. Нужно дождаться специального приглашения или спросить, можно ли оставить свой плащ или куртку. Не стоит класть головные уборы на кровать, так как на эту тему существует зловещее суеверие. В Испании со всеми соседями принято обязательно здороваться, даже если вы с ними не знакомы. В Ирландии, если к вам пришел гость, нужно обязательно предложить ему кофе или чай. Обычаи народов мира, проживающих в арабских странах, диктуют почет и уважение к старшим. Это означает, что нужно вставать, как только старшие входят в помещение, и здороваться с ними в первую очередь, если те уже присутствуют в комнате. Хотя на протяжении многих лет политики и социологи говорят о неминуемой глобализации и единении культур и цивилизаций, государства земного шара по-прежнему сохраняют свою яркую индивидуальность, самобытность и исторический колорит. Обычаи народов мира - неотъемлемая часть этой индивидуальности, ведь в каждой стране люди смотрят на одни и те же явления сквозь призму собственной культуры.
Космические полёты в настоящее время стали практически обыденным делом.
«…Приближалось время старта. Вот-вот нас должны были отправить на космодром Байконур, расположенный на восток от Аральского моря в широкой, как океан, казахской степи. И все же я томился нетерпением, редко, когда ожидание было так тягостно. Я знал, что корабль, на котором предстояло лететь, получил название «Восток». Видимо, нарекли его так, потому что на востоке восходит солнце и дневной свет теснит ночную тьму, двигаясь с востока.
На космодром летело несколько космонавтов. Все могло случиться. Достаточно было соринке попасть в глаз первому кандидату для полета в космос, или температуре у него повыситься на полградуса, или пульсу увеличиться на пять ударов — и его надо было заменить другим, подготовленным человеком. Уезжающие товарищи были так же готовы к полету, как я. Старт должен был состояться точно в назначенный день и час, минута в минуту. Вместе с нами на космодром ехали несколько специалистов и врач.
На космодроме нас ждали. Там мы встретили многих знакомых специалистов и Главного Конструктора. Прибыл на космодром и Теоретик Космонавтики — так мы между собой называли видного советского ученого, под руководством которого составлялись сложнейшие расчеты космических рейсов. Он все время находился вместе с Главным Конструктором. Я знал, что для этих людей никогда не наступит покой. Они всегда будут искать новое, всегда дерзать. Только творческое содружество этих двух корифеев советской науки, больших коллективов ученых и инженеров, объединенных их единой смелой мыслью, могло породить космический корабль, определить ему надежный путь вокруг планеты с возвращением на Землю.
Зашел Главный Конструктор. Как всегда, внимательный, добрый. Ничего не спрашивая, сказал:
— Через пять лет можно будет по профсоюзной путевке летать в космос.
Мы расхохотались. Наше самочувствие понравилось ему, и он, мельком взглянув на ручные часы, быстро ушел. Я не уловил в нем и тени тревоги. Он был уверен во мне так же, как был уверен в себе.
Я вошел в кабину, пахнущую полевым ветром, меня усадили в кресло, бесшумно захлопнули люк. Я остался наедине с приборами, освещенными уже не дневным, солнечным светом, а искусственным. Мне было слышно все, что делалось за бортом корабля на такой милой, ставшей еще дороже Земле. Вот убрали железные фермы, и наступила тишина. Я доложил:
— «Земля», я — «Космонавт». Проверку связи закончил. Исходное положение тумблеров на пульте управления заданное. Глобус на месте разделения. Давление в кабине — единица, влажность — 65 процентов, температура — 19 градусов, давление в отсеке — 1,2, давление в системах ориентации нормальное. Самочувствие хорошее. К старту готов.
Космические полёты в настоящее время стали практически обыденным делом.
«…Приближалось время старта. Вот-вот нас должны были отправить на космодром Байконур, расположенный на восток от Аральского моря в широкой, как океан, казахской степи. И все же я томился нетерпением, редко, когда ожидание было так тягостно. Я знал, что корабль, на котором предстояло лететь, получил название «Восток». Видимо, нарекли его так, потому что на востоке восходит солнце и дневной свет теснит ночную тьму, двигаясь с востока.
На космодром летело несколько космонавтов. Все могло случиться. Достаточно было соринке попасть в глаз первому кандидату для полета в космос, или температуре у него повыситься на полградуса, или пульсу увеличиться на пять ударов — и его надо было заменить другим, подготовленным человеком. Уезжающие товарищи были так же готовы к полету, как я. Старт должен был состояться точно в назначенный день и час, минута в минуту. Вместе с нами на космодром ехали несколько специалистов и врач.
На космодроме нас ждали. Там мы встретили многих знакомых специалистов и Главного Конструктора. Прибыл на космодром и Теоретик Космонавтики — так мы между собой называли видного советского ученого, под руководством которого составлялись сложнейшие расчеты космических рейсов. Он все время находился вместе с Главным Конструктором. Я знал, что для этих людей никогда не наступит покой. Они всегда будут искать новое, всегда дерзать. Только творческое содружество этих двух корифеев советской науки, больших коллективов ученых и инженеров, объединенных их единой смелой мыслью, могло породить космический корабль, определить ему надежный путь вокруг планеты с возвращением на Землю.
Зашел Главный Конструктор. Как всегда, внимательный, добрый. Ничего не спрашивая, сказал:
— Через пять лет можно будет по профсоюзной путевке летать в космос.
Мы расхохотались. Наше самочувствие понравилось ему, и он, мельком взглянув на ручные часы, быстро ушел. Я не уловил в нем и тени тревоги. Он был уверен во мне так же, как был уверен в себе.
Я вошел в кабину, пахнущую полевым ветром, меня усадили в кресло, бесшумно захлопнули люк. Я остался наедине с приборами, освещенными уже не дневным, солнечным светом, а искусственным. Мне было слышно все, что делалось за бортом корабля на такой милой, ставшей еще дороже Земле. Вот убрали железные фермы, и наступила тишина. Я доложил:
— «Земля», я — «Космонавт». Проверку связи закончил. Исходное положение тумблеров на пульте управления заданное. Глобус на месте разделения. Давление в кабине — единица, влажность — 65 процентов, температура — 19 градусов, давление в отсеке — 1,2, давление в системах ориентации нормальное. Самочувствие хорошее. К старту готов.
ребята возвращались домой,набрав полные карзины.
ребята,набрав полные корзины ягод,возвращались домой.
Свистя и замедляя ход,параход подходил к пристани.
Параход подходил к пристани,свистя и замедляя ход.
Параход,свистя и замедляя ход, подходил к пристани.
Стараясь не ступать,он пробирался меж тлеющих костров на шинели спящих.
он пробирался меж тлеющих костров на шинели спящих ,стараясь не ступать.
он пробирался меж тлеющих костров,стараясь не ступать,на шинели спящих.