Ссочинением проблема ровнодушное отношение людей к окружающему их дворе стоял 1940 год. в то время мы учительствовали в селе карыж глушковского района курской области. до полного благополучия было еще далеко, но в детдоме стали появляться первые признаки перемен. дети понемногу становились доверчивее, добрее. потихоньку крепла дисциплина. и все же здесь по-прежнему держались старые порядки. сижу в учительской. входит завхоз. прервав разговор, обращается к завучу: — нина петровна, дай какую-нибудь девочку. пусть ко мне домой ведро отнесет. голос у завхоза тусклый, ровный. ни волнения, ни сомнения в нем нет. обычное дело — отнести домой ведро ворованного сахара. только и всего. то, что завхоз нечист на руку, тут знают все. привыкли. никто не подает голоса. и все-таки смотрю на нину петровну. может быть, хоть на этот раз взволнуется ее сердце. неужели даже не укорит! живо себе представляю, как встанет она и гневно бросит ему в лицо: — слушай, владимир иванович, раз уж тащишь, так тащил бы хоть сам. тебе еще девочку подавай. постыдись! но нина петровна к завхоза относится с полным пони манием. ведро-то тяжелое, а годы у человека не юношеские, как не . она выходит в коридор. выискивает глазами кого-то и зовет: — лида, поди сюда. владимиру ивановичу отнести ведро. девочка покорно берет доверху наполненное ведро и, изогнув шись, волочит его вслед за размеренно вышагивающим завхозом. никаких продуманных намерений у меня не было. все вышло само собой. быстро, словно кто-то толкнул меня, я бросилась впе ред и загородила завхозу путь. задыхаясь, заговорила ему прямо в лицо: — куда это вы сахар потащили? а ну живо несите назад! со всем обнаглел! средь бела дня детей обкрадывает. только попро буй на щеках у меня красные пятна. не послушается, вцеплюсь в ведро, драться буду, кусаться, а сахар не . несколько секунд он смотрит на меня, словно пытаясь понять, какая муха меня укусила. кажется, понимает. молча мнется с ноги на ногу, и даже подобие румянца выступает на небритых щеках. ничего не говорит. берет из лидиных рук ведро, возвращается и подрагивающими руками послушно ссыпает сахар назад. я ждала мести, подвохов, ругательств за своей спиной — неви димой, но выматывающей нервы повседневной борьбы. получи лось совсем иначе. буквально через несколько дней завхоз подал заявление и по собственному желанию покинул наш детский дом. словно только того и ждал, пока кто-нибудь напомнит ему, что красть нехорошо. как мало понадобилось, чтобы пресечь это зло! ни борьбы, ни нервов, ни жертв. наверное, итог был бы в точности таким же, очу тись на моем месте любой другой человек. почему же воспитатели наши, в общем-то честные люди, предпочитали ничего не заме чать? оглядываясь назад, я и сейчас склонна полагать, что молча ние — это даже худшее зло, чем воровство нашего недобросовест ного завхоза. быть может, и не пропащий был он человек. поймай он хоть раз чей-нибудь укоряющий взгляд, услышь слово осужде ния из уст своих коллег, ничего бы такого вообще не случилось. но молчание (столь удобное для ленивых душ) одного сделало жули ком, на других бросило тень соучастия.
На примере поступка учительницы можно сделать вывод о том, что многие преступления совершаются с молчаливого согласия равнодушных людей, поэтому не надо бояться пресекать злодеяния, только тогда совесть наша будет чиста.