Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками
о Грузии.
2) Вечером Григорий Александрович вооружился и выехал из крепости: как они сладили это дело, не знаю, - только ночью они оба возвратились, и часовой видел, что поперек седла Азамата лежала женщина, у которой руки и ноги были связаны, а голова
окутана чадрой.
3) Часовой, который видел, как Азамат отвязал коня и ускакал на нем, не почел за нужное скрывать.
4) При этом имени глаза Казбича засверкали, и он отправился в аул, где жил отец Азамата.
5) Если б вы знали, какая мучит меня забота!
6) Господин прапорщик, вы сделали проступок, за который я могу
отвечать. .
7) Из крепости видны были те же горы, что из аула, - а этим дикарям больше ничего не надобно.
8) Меня невольно поразила русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
9) И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, - и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
10) Когда я ему заметил, что он мог бы побеспокоиться в пользу хотя моего чемодана, за которым я вовсе не желал лазить в эту бездну, он отвечал мне: "И, барин! Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервые", - и он был прав: мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много заботиться...
Было раннее ранее утро. Птицы еще не щебетали и кругом была такая тишь, что я стоял на крыльце своего дома с замиранием сердца. Солнце слепило мне глаза, лаская своими горячими лучами лицо.Я взглянул на зеленую лужайку:она была еще мокрая от росы. Капли воды скатывались по сочной траве, переливая от солнечного света. Мои ноги были босые и , когда я сошел со ступенек на тропинку, то почувствовал еще не прогретую землю. Недалеко от меня возвышалась насыпь земли. Это был муравейник, где трудилась целая армия его жителей. Они перетаскивали мелкие кустики сухой березы, листья и солому.
Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками
о Грузии.
2) Вечером Григорий Александрович вооружился и выехал из крепости: как они сладили это дело, не знаю, - только ночью они оба возвратились, и часовой видел, что поперек седла Азамата лежала женщина, у которой руки и ноги были связаны, а голова
окутана чадрой.
3) Часовой, который видел, как Азамат отвязал коня и ускакал на нем, не почел за нужное скрывать.
4) При этом имени глаза Казбича засверкали, и он отправился в аул, где жил отец Азамата.
5) Если б вы знали, какая мучит меня забота!
6) Господин прапорщик, вы сделали проступок, за который я могу
отвечать. .
7) Из крепости видны были те же горы, что из аула, - а этим дикарям больше ничего не надобно.
8) Меня невольно поразила русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
9) И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, - и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
10) Когда я ему заметил, что он мог бы побеспокоиться в пользу хотя моего чемодана, за которым я вовсе не желал лазить в эту бездну, он отвечал мне: "И, барин! Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервые", - и он был прав: мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много заботиться...
Было раннее ранее утро. Птицы еще не щебетали и кругом была такая тишь, что я стоял на крыльце своего дома с замиранием сердца. Солнце слепило мне глаза, лаская своими горячими лучами лицо.Я взглянул на зеленую лужайку:она была еще мокрая от росы. Капли воды скатывались по сочной траве, переливая от солнечного света. Мои ноги были босые и , когда я сошел со ступенек на тропинку, то почувствовал еще не прогретую землю. Недалеко от меня возвышалась насыпь земли. Это был муравейник, где трудилась целая армия его жителей. Они перетаскивали мелкие кустики сухой березы, листья и солому.