Укажите разряд имён существительных, распределив слова по категориям и расположив в 4 колонки. : Пресервы, бедность, будни, генералитет, овёс, листва, ученичество, детвора, выборы, семья, осинник, творог, армия, ансамбль, кровь, беднота, цемент, юность, мýка, мемуары, обои, мошкара, лук, дружина, ситец, отряд, опилки, детство, гуманизм, молоко, бельё, мукá, родня, изящество, юношество, гвардия, дрожжи, молодёжь, молодость, сахар, аспирин, ртуть, белизна, борьба, начальство, таблетки.
Описание картины Левитана " Весна. Большая вода. "
Я вижу перед собой картину великого Левитана . изображающую половодье, затопленные луга и поля...
" Половодье - разлив реки весной, происходящий под влиянием сезонных дождей, таяния льда и снега."
Четвёртое предложение: Смотришь на картину и думаешь, что половодье и на земле, и на небе. Река в цвет неба - темно -голубая и голубовато - серая.
В тексте легко выделяются две части.
Исаак Ильич Левитан одну из своих кАртин (безударная непроверяемая гласная: словарное слово) назвал "Весна. Большая вода". На ней художник изобразил вЕсенний (безударная гласная, вёсны) разлив. ШИроко (ши пишем с И) разлилась вешняя вода. СмотришЬ (ь пишем на конце глагола 2 лица после шипящих) на кАртину (безударная гласная, словарное слово) и думаешЬ (ь пишем на конце слова (глагола) после шипящих), что половодье и на земле, и на небе. Всё затОпила ( проверяемая безударная гласная, топит) эта тёмно-голубая, и светло-голубая, и голубовато-серая вода.
В прозрачной воде стоят тонкие дерЕвца ( проверяемая безударная гласная, деревья) и отражаются в её чистом зеркАле ( проверяемая безударная гласная: зеркальный). И чудится, что деревЬя (ь на стыке корня и окончания) растут сразу и вверх, и вниз. Лёгкое прикосновение ветЕрка (безударная гласная: словарное слово) чуть покачивает отражение бЕрезок ( проверяемая безударная гласная: словарное слово).
Объяснение:
детей простить меня за то, что я посвятил эту книжку взрослому. Скажу в оправдание: этот взрослый — мой самый лучший друг. И еще: он понимает все на свете, даже детские книжки. И, наконец, он живет во Франции, а там сейчас голодно и холодно. И он очень нуждается в утешении. Если же все это меня не оправдывает, я посвящу эту книжку тому мальчику, каким был когда-то мой взрослый друг. Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Итак, я исправляю посвящение:
Леону Верту,
когда он был маленьким
I
Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя. Вот как это было нарисовано:
Маленький принц 1
В книге говорилось: «Удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу».
Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунок №1. Вот что я нарисовал:
Маленький принц 2
Я показал мое творение взрослым и спросил, не страшно ли им.
— Разве шляпа страшная? — возразили мне.
А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно все объяснять. Это мой рисунок №2:
Маленький принц 3
Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. Потерпев неудачу с рисунками №1 и №2, я утратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать.
Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на летчика. Облетел я чуть ли не весь свет. И география, по правде сказать, мне очень пригодилась. Я умел с первого взгляда отличить Китай от Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьешься с пути.
На своем веку я много встречал разных серьезных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.
Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней и понятливей других, я показывал ему свой рисунок №1 — я его сохранил и всегда носил с собою. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-то понимает. Но все они отвечали мне: «Это шляпа». И я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звездах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком.
II
Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хоть это и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.
Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, — и тот был бы не так одинок. Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:
нарисуй мне барашка!
— А?..
— Нарисуй мне барашка…
Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протер глаза. Стал осматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьезно меня разглядывал. Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать. Но на моем рисунке он, конечно, далеко не так хорош, как был на самом деле. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, взрослые убедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научился рисовать, кроме удавов — снаружи и изнутри.