Он, как всегда, опоздал на начало занятия, быстро вошёл в помещение, снял плащ и любимую шляпу, положил рисунки на стол, присел, улыбнулся, сказал: « Здравствуй, Яночка!» В его глазах, как всегда, горит огонь, он хорошо чувствует людей и постоянно замечает мое настроение, даже тогда, когда мне кажется, что я его удачно скрываю. «У тебя всё в порядке?» - спросил он, зная, что я, как всегда, отвечу «конечно» и улыбнусь в ответ.
Алексей Алексеевич – так зовут моего любимого и лучшего учителя по изобразительному искусству - никогда не был навязчивым человеком и хорошо знает меня и многих своих учеников, поэтому в этот момент подмигнул мне и предложил рассказать о своей работе летом. Он прекрасно знал, что без настроения я не смогу нарисовать ни одного шедевра» (так мой любимый учитель, хихикая, иногда называл мои рисунки). Я с радостью согласилась. Настроения писать натюрморт, действительно, не было, и, отодвинув мольберт, я взяла стул и уселась рядом с Алексеем Алексеевичем, который уже начал делиться своими впечатлениями.
- Я всегда мечтал попробовать себя в работе художника по фрескам. Это же так интересно! И вот мне выпала уникальная возможность быть знаменитого художника из города Пскова Александра Милованова. Он много лет практикуется, делая фрески в церкви.
- Работали мы целое лето в городе Черняховске, бывшем Инстербурге, в церкви Свято-Михайловский собор (бывшая немецкая кирха). Приехав в Черняховск, я с Александром первым делом отправился в храм, чтобы найти информацию о святых и изучить их образы. На следующий день заготовили эскиз фрески и шаблон-картон, который состоял из трёх частей. По заказу священника Свято-Михайловского собора, фреска должна была заполнять три стены. На первой - изображение Дмитрия Донского и Александра Невского, на второй стене - образы Дмитрия Салунского и Георгия Победоносца, а на третьей стене должны были располагаться лики Евстафия, Иоанна и Антония.
Да… что мне предстоит такой гигантский труд, я даже подумать не мог. Чтобы приступить к работе над фреской, оказались очень важными качества хорошего строителя. Нужно соскрести старый слой извести, что занимает уйму времени, затем залезть на строительные леса, которые играют под ногами, на высоту шестнадцати метров, с двумя вёдрами воды и опрыскать те места, которые будем штукатурить.
Когда стена стала влажной, мы специальным мастерком набрасывали на стену раствор, приготовленный нами заранее из мелкого песка и извести. Чтобы стена была идеально ровная, нам приходилось гладкой деревяшкой, размером со спичечный коробок, заглаживать неровности.
Через 40 минут после того, как поверхность стены чуть затвердеет, можно приниматься за работу художника над фреской.
Шаблон-картон, который я тебе показывал той весной, мы нанесли не стену, аккуратно вырезав перед нанесением ножницами рисунки отдельных частей тела одного из Святых. Делами мы фреску по частям потому, что она огромная, в целом 32 квадратных метра.
Кусок бумаги мы прикрепляли к невысохшей поверхности иголками. «Мастер своего дела» - так я называл Сашу - тонким ножичком нажимал на линии рисунка и, изящно пройдя по всем линиям лика Святого, убирал лист и бросал вниз.
Приступали к работе с красками – цветные пигменты, гуашь, разведенная на клею, акварель. Писать нужно нежно, без нажима и быстро, так как штукатурка быстро сохнет и вся работа может полететь к чертям. Александр расписывал лик Святого, а я делал в это время филёнку и одновременно наблюдал за работой мастера.
Аахахах…,- произнес Алексей Алексеевич, и я в недоумении вопросительным взглядом посмотрела на него.
- Просто вспомнил, как один раз, работая над фреской, уронил целую банку с краской. Она упала, краска пролилась на стену и пол, и все молящиеся подняли глаза на нас, и батюшка вместе с ними. Затем он молитвенным жестом благословил нас с Сашей на работу и продолжил службу. Ну и перепугались же мы тогда, да и притом я чуть со стыда не умер: столько испуганных глаз, смотрящих на тебя – ужасная вещь!
- О, …я опаздываю на автобус. Что-то совсем заговорились мы с тобой! Пора домой.
И вот, уже через пару минут, мы нехотя расходимся по разным сторонам улицы…
Он действительно уникальный человек и преподаватель. Алексей Алексеевич - один из тех, кто внёс вклад в историю, ведь росписи живут века! Мало кто, даже почти никто, не знает технологии живописной работы над фреской и её секреты, а он знает. Мой любимый учитель имеет представление, что такое каторжный труд, ведь работа художника уникальная, редкая и трудоёмкая.
Все эти мысли не давали мне спать всю ночь. Но зато теперь, приходя на урок изобразительного искусствау, я вижу перед собой не просто часто опаздывающего Алексея Алексеевича, а любимого учителя, который находится вечно в движении, и в свои 55 не перестает познавать новое интересное и уникальное. То, чем может поделиться со своими учениками, передавая энергию жизни, заложенную в нём навечно…
Алексей Алексеевич – так зовут моего любимого и лучшего учителя по изобразительному искусству - никогда не был навязчивым человеком и хорошо знает меня и многих своих учеников, поэтому в этот момент подмигнул мне и предложил рассказать о своей работе летом. Он прекрасно знал, что без настроения я не смогу нарисовать ни одного шедевра» (так мой любимый учитель, хихикая, иногда называл мои рисунки). Я с радостью согласилась. Настроения писать натюрморт, действительно, не было, и, отодвинув мольберт, я взяла стул и уселась рядом с Алексеем Алексеевичем, который уже начал делиться своими впечатлениями.
- Я всегда мечтал попробовать себя в работе художника по фрескам. Это же так интересно! И вот мне выпала уникальная возможность быть знаменитого художника из города Пскова Александра Милованова. Он много лет практикуется, делая фрески в церкви.
- Работали мы целое лето в городе Черняховске, бывшем Инстербурге, в церкви Свято-Михайловский собор (бывшая немецкая кирха). Приехав в Черняховск, я с Александром первым делом отправился в храм, чтобы найти информацию о святых и изучить их образы. На следующий день заготовили эскиз фрески и шаблон-картон, который состоял из трёх частей. По заказу священника Свято-Михайловского собора, фреска должна была заполнять три стены. На первой - изображение Дмитрия Донского и Александра Невского, на второй стене - образы Дмитрия Салунского и Георгия Победоносца, а на третьей стене должны были располагаться лики Евстафия, Иоанна и Антония.
Да… что мне предстоит такой гигантский труд, я даже подумать не мог. Чтобы приступить к работе над фреской, оказались очень важными качества хорошего строителя. Нужно соскрести старый слой извести, что занимает уйму времени, затем залезть на строительные леса, которые играют под ногами, на высоту шестнадцати метров, с двумя вёдрами воды и опрыскать те места, которые будем штукатурить.
Когда стена стала влажной, мы специальным мастерком набрасывали на стену раствор, приготовленный нами заранее из мелкого песка и извести. Чтобы стена была идеально ровная, нам приходилось гладкой деревяшкой, размером со спичечный коробок, заглаживать неровности.
Через 40 минут после того, как поверхность стены чуть затвердеет, можно приниматься за работу художника над фреской.
Шаблон-картон, который я тебе показывал той весной, мы нанесли не стену, аккуратно вырезав перед нанесением ножницами рисунки отдельных частей тела одного из Святых. Делами мы фреску по частям потому, что она огромная, в целом 32 квадратных метра.
Кусок бумаги мы прикрепляли к невысохшей поверхности иголками. «Мастер своего дела» - так я называл Сашу - тонким ножичком нажимал на линии рисунка и, изящно пройдя по всем линиям лика Святого, убирал лист и бросал вниз.
Приступали к работе с красками – цветные пигменты, гуашь, разведенная на клею, акварель. Писать нужно нежно, без нажима и быстро, так как штукатурка быстро сохнет и вся работа может полететь к чертям. Александр расписывал лик Святого, а я делал в это время филёнку и одновременно наблюдал за работой мастера.
Аахахах…,- произнес Алексей Алексеевич, и я в недоумении вопросительным взглядом посмотрела на него.
- Просто вспомнил, как один раз, работая над фреской, уронил целую банку с краской. Она упала, краска пролилась на стену и пол, и все молящиеся подняли глаза на нас, и батюшка вместе с ними. Затем он молитвенным жестом благословил нас с Сашей на работу и продолжил службу. Ну и перепугались же мы тогда, да и притом я чуть со стыда не умер: столько испуганных глаз, смотрящих на тебя – ужасная вещь!
- О, …я опаздываю на автобус. Что-то совсем заговорились мы с тобой! Пора домой.
И вот, уже через пару минут, мы нехотя расходимся по разным сторонам улицы…
Он действительно уникальный человек и преподаватель. Алексей Алексеевич - один из тех, кто внёс вклад в историю, ведь росписи живут века! Мало кто, даже почти никто, не знает технологии живописной работы над фреской и её секреты, а он знает. Мой любимый учитель имеет представление, что такое каторжный труд, ведь работа художника уникальная, редкая и трудоёмкая.
Все эти мысли не давали мне спать всю ночь. Но зато теперь, приходя на урок изобразительного искусствау, я вижу перед собой не просто часто опаздывающего Алексея Алексеевича, а любимого учителя, который находится вечно в движении, и в свои 55 не перестает познавать новое интересное и уникальное. То, чем может поделиться со своими учениками, передавая энергию жизни, заложенную в нём навечно…