В стране. 1. После соревнования дети приехали вдохновленные. 2. А
ющий. 3. Перед командоіl стояла важнейшая цель выиграть у
ет спорт настоящи і увлекающиіі. 6. На встрече внимание обраща
любому поединку. 5. Под свои мирные анамена молодежь собира
вспомнил вчерашні футбольный матч зрелищный захватыва
лось на важную задачу расширить массовое спортивное движение.
может показать знаки препинани
- Послушай.
Отец остановился и прислушался.
- Ты слышишь?
Отец покачал головой. Он не слышал ничего, кроме ударов собственного сердца.
- Развяжи тесемку у шапки, - посоветовал мальчик.
Отец снял перчатки и послушно развязал тесемки.
И вдруг его слух наполнился торопливым перезвоном множества маленьких колокольчиков. Они звонили на все лады, заглушая шорох ветра и удары сердца.
- Где это?
- На елке.
Отец прищурился и стал разглядывать высокую пирамидальную ель, перед которой стоял сын. Он увидел -в ветвях множество маленьких юрких птичек, которые перескакивали с ветки на ветку и при этом выводили короткие тонкие трели, похожие на звон колокольчиков.
- Это птенцы, - сказал сын. - Ты не помнишь, как они называются?
Отец покачал головой.
- Серые гаички. Пойдем.
- Пойдем.
Отец уже не завязывал тесемки и все прислушивался, не попадется ли еще одна такая елка. Но елки, стоявшие вдоль тропинки, были запорошенными и беззвучными. И болело колено. Он двигался опустив голову, стараясь больше скользить на здоровой ноге.
Неожиданно он заметил, что сын остановился и наблюдает за ним.
- Ты не устал? - спросил мальчик, встретившись глазами с отцом.
- Нет. А ты?
Вместо ответа мальчик тихо засмеялся. Потом он сказал:
- Постой здесь, на тропинке. Если хочешь - покури.
Он остановился, а сын свернул с тропинки и, приминая лыжами высокий пушистый снег, зашагал в глубь леса. Отец стоял, опершись на палки, и следил за сутуловатой фигурой сына, которая мелькала между стволами. Мальчик что-то искал. Потом он остановился, присел на корточки и стал разгребать руками снег.
- Ты чего ищешь? - крикнул отец. - Клад?
- Ага!.. Ты отдыхай, отдыхай.
Отец стоял, как аист, на одной ноге, а больную ногу расслабил.
Колено ныло и горело.
Через некоторое время сын появился на тропинке. Варежки он держал в зубах, а лыжные палки зажал под мышками. Покрасневшие от мороза руки были сложены корабликом. Мальчик что-то нес в них, нес бережно, как несут огонь. Он подошел к отцу и протянул руки. В ладонях лежало лиловое пятнышко.
- Что это?
- Фиалка.
Отец присмотрелся. Маленький живой цветок держался на зеленой ниточке стебля.
- Где ты откопал его?
- В снегу под елкой. Я могу еще откопать.
- Не надо. Надень варежки, у тебя замерзли руки.
- Ерунда! Бери.
Отец осторожно взял цветок. Он поднес его к глазам, а потом подышал на него, желая отогреть холодные лепестки.
- Ты никогда не собирал зимой фиалки? - спросил мальчик, натягивая рукавицы и похлопывая одной рукой по другой.
- Нет.
Сын ничего не сказал. Он подхватил палки в руки и легонько оттолкнулся. А отец стоял на месте, не зная, что ему делать с фиалкой, и не решаясь наступить на больную ногу. Ему показалось, что мальчик сейчас скроется навсегда и он останется один. И щемящее чувство на мгновение овладело им.
- Ты что, отец? - спросил мальчик, оглянувшись.
- Ничего, ничего, - торопливо ответил он. - Я сейчас... Не знаю, куда деть фиалку.
- Держи ее в губах, - посоветовал мальчик и двинулся дальше.
Он ехал вразвалочку, медленно, чтобы не трудно было догнать его.
И отец, прихрамывая, пошел следом. Он ощутил новое, впервые пробудившееся чувство к этому вытянувшемуся, сутуловатому мальчику, который заглушает его боль птичьими голосами, отрытой в снегу фиалкой, своими неторопливыми шагами, чтобы не трудно было за ним поспеть. Сын сразу вырвался из привычного мира стоптанных ботинок, немытых рук, схваченных двоек и предстал перед отцом в удивительном свете, неожиданный, как цветок в снегу.
- Ты не устал, отец?
- Нет.
- Не спеши. До дома уже совсем близко. И метель улеглась.
Они вышли из леса и теперь скользили по ровному полю. Один - сдерживая стремительный бег. Другой - припадая на ушибленную ногу.
Когда они уже подходили к дому, отец спросил:
- Завтра пойдем снова на лыжах?
- Завтра я не могу, - ответил мальчик. - Мы с ребятами идем.
Отец виновато улыбнулся:
- Тогда как-нибудь в другой раз...
По снежному полю мела легкая поземка. Словно где-то в глубине было тепло и сквозь снег пробивались струйки пара.
В лесу было противно и почти что безлюдно. На небе плавали какие-то мрачные тучи, которые вот-вот должны были объединиться и напасть на тревожно-умирающий лес. Белки, будто бы в предчувствии какой-то беды, судорожно прыгали по деревьям и искали хотя бы небольшого укрытия от наступающего ненастья. Лес уже не казался таким могучим, цветущим, жизнерадостным и успокаивающим душу, как в летнюю приятную пору. И не было уже того сладостного запаха ягод и пения мерзнувших птиц, которые улетают в теплые края. Обессиленные деревья, уже не пытающиеся бороться с северным ветром, казалось, вот-вот вырвутся из матушки-земли. Я начал понимать, что выбрал не самое подходящее время для прогулки, но тем не менее даже и не думал возвращаться в свой тихий, одинокий дом. Продолжая идти дальше по скользко-хрустальной дорожке, я стал думать о могучем светиле, которое представлял до того явственно, что чувствовал горячее прикосновение его жёлто-прозрачных лучей. Но вдруг что-то упало мне на лицо, до того противное и скользкое, что от приятных воспоминаний не осталось и следа. Да! Это, конечно же, был тот самый гость, которого лес с глубокими переживаниями и неохотой ждал уже довольно долгое время. Полил дождь… Ветер усилился и уже стал дуть, не переставая, и казалось, что это никогда не кончится. Я было принялся бежать, но, не заметив на дороге, которая как будто бы злобно подшучивала надо мной, небольшого старого бревна, я споткнулся. Рассудок помутился, я упал без сознания. Когда очнулся, я был
удивлён тому, что моя душа находится ёще на этой грешной земле, но всё-таки был рад этому. Я пытался оторвать моё жутко исцарапанное тело от уже родной мне земли, но у меня ничего не получалось. Уже в который раз я опирался на затекшие мои руки, поднимал своё ослабшее тело… И всё-таки с большим трудом мне удалось подняться. Шёл по лесу я, шатаясь, еле передвигая свои окровавленные ноги. Тяжело дыша, я думал, что, наверно, не мне одному тяжело в данную минуту, ведь лесные жители, жители, которые не смогли укрыться в своём родном доме, тоже пострадали, почему-то я был уверен в этом!! ! И это была схватка между жизнью и смертью, где выигрывали только сильнейшие… .
Я с трудом, великим трудом добрался до моего дома, который уже не казался мне тихим и одиноким, он стал значить для меня уже что-то другое, нечто большее, и стал казаться мне тёплым, ожидающим, и мне думалось, что он тоже хотел жить!