Воспитание детей напоминает строительство высоких домов где родители архитекторы дизайнеры специалисты разного профиля . прочитайте тезис высказанный героиней очерка .Приведите аргументы к нему

 24 сентября 1922 года в московской газете "Накануне" была опубликована небольшая повесть Михаила Булгакова "Похождения Чичикова". Место и время действия — Москва 1920-х годов, то есть периода НЭПа, когда, по выражению Булгакова, наступил "торговый ренессанс" и оживились предприниматели самого разного свойства. 
    Может показаться странным, что тему о том, как "книга освещает наше личное движение к истине", можно трактовать при этого сатирического произведения. Тем не менее сейчас, в период "рыночного безумия", захлестнувшего Россию в гораздо большей степени, чем в двадцатые годы, эта повесть весьма актуальна и соответствует понятиям борьбы за справедливость, которая часто идентична поискам истины. 
    Как во время НЭПа, так и сейчас свободный рынок ознаменовался не только изобилием товаров в магазинах, но и бандитскими ценами на них, огромным количеством подделок, суррогатов, некачественных продуктов и неноских вещей. 
    По мнению Булгакова, это было подходящее поле деятельности для типов вроде Чичикова и других гоголевских персонажей, которых он перенес в непривычную историческую обстановку. И ничего — при да еще как! 
    В некоем диковинном сне, что увидел автор повести, вся гоголевская ватага — а сюда вместе с героями "Мертвых душ" вошли действующие лица пьес "Ревизор" и "Игроки" — двинулась на Советскую Русь. Последним (конечно, выждав) тронулся Павел Иванович в своей знаменитой бричке. Уже в Москве, пересев в автомобиль, он "ругательски ругал Гоголя": "Испакостил, изгадил репутацию так, что некуда носа показать. Ведь ежели узнают, что я — Чичиков, натурально, в два счета выкинут к чертовой матери". 
    Но страхи оказались напрасными. Чичиков с удивлением обнаружил, что ничего не изменилось: "куда ни плюнь, свой сидит". И тут уж развернулся Павел Иванович вовсю! Брался за все, всех очаровал, насулил огромные прибыли государству и получил несметные авансы — одним словом, подладился и пришелся ко двору. "Уму непостижимо, — замечает Булгаков, — что он вытворял". Основал трест для выделки железа из древесных опилок, накормил Москву колбасой из дохлого мяса, продал Коробочке Манеж, взял подряд на электрификацию. И "по Москве загудел слух, что Чичиков — триллионщик. Учреждения начали рвать его к себе нарасхват и спецы". 
    Конечно, афера лопнула. Ноздрев и Коробочка вновь подвели нашего героя. С писателя поймали все-таки Чичикова и утопили. Историй закончилась. Каковы ее уроки? 
    Первый — несколько неожиданный: классику надо знать. Если бы ответственные люди читали Гоголя, то скандала бы не было. Ни тогда, ни потом, уже в наше время, когда многочисленные Чичиковы "строят" финансовые пирамиды, создают независимые телеканалы, монопольные компании, тресты, а потом благополучно убегают за границу. (Правда, не все. Некоторые благополучно сидят в Думе или на высоких чиновничьих должностях!) 
    Второй — теоретический: пока есть благодатная почва для Чичиковых, они, как Невзоров-Ибикус у А.Толстого, бессмертны. Где служат лицам или ведомствам, а не общему делу, где льстят и угодничают, ища расположения начальства; где сиюминутная выгода важнее государственных интересов, а жажда власти и наживы опережает здравый смысл и гражданскую порядочность — там Чичиковы всегда будут кстати. 
    Родовые черты Чичикова, если обратиться к давней и близкой нашей истории, нетрудно обнаружить у всех, для кого личные или групповые интересы важнее судьбы народа и страны. Конечно, параллели в какой-то мере условны, но механизм при и мошенничества у литературных негодяев и их реальных "прототипов" выразительно схож. Сегодня мы уже знаем немало подробностей жизни и деятельности многочисленных Загорецких, Молчалиных, Шприхов и Чичиковых. И борьба литераторов нескольких поколений, среди которых заметное место принадлежит М.Булгакову, сегодня наполняется особым смыслом и, без преувеличения, может стать одним из слагаемых всеобщей борьбы за обновление общества и очищение будущей жизни от следов, по словам Герцена, "палачества и раболепия".

Второстепенные члены: деться (куда?) куда — обстоятельство места, выражено местоименным наречием; деться (кому?) мне — косвенное дополнение, выражено местоимением; деться (когда?) в январе — обстоятельство времени, выражено существительным с предлогом; в январе (каком?) этом — согласованное определение, выражено местоимением. 

В камере, тоже освещенной электрическим светом, несмотря на утренний час, письмоводитель Иван Павлович с очевидным удовольствием буравил и шёлковым шнуром бумаги... (М. Алда-нов). 

Предложение повествовательное, невосклицательное, двусоставное, распространённое, полное, осложнено обособленным согласованным определением, выраженным причастным оборотом, обособленным обстоятельством уступки, выраженным оборотом с предлогом несмотря на, однородными сказуемыми. 

Главные члены: Иван Павлович — подлежащее, выражено существительным; буравил и однородные простые глагольные сказуемые, выражены глаголами. 

Второстепенные члены: Иван Павлович (какой?) письмоводитель — приложение, выражено существительным; буравил и где?) в камере — обстоятельство места, выражено существи­ельным с предлогом; в камере (какой?) освещенной электрическим светом — обособленное согласованное определение, выражено причастным оборотом; буравил и несмотря на что?) несмотря на утренний час — обособленное обстоятельство уступки, выражено оборотом с предлогом несмотря на; буравил и каким образом?) с удовольствием — обстоятельство образа действия, выражено существительным с предлогом; с удовольствием (каким?) очевидным — согласованное определение, выражено прилагательным; буравил и что?) бумаги — прямое дополнение, выражено существительным; буравил и чем?) шнуром — косвенное дополнение