Восстановите пословицы, преобразовав сложносочинённые и сложноподчинённые предложения в бессоюзные. объясните расстановку знаков препинания.
1. если двое ругаются, то третий не лезь. 2. если хочешь есть калачи, то не лежи на печи. 3. богатому не спится, потому что богатый вора боится. 4. если повадился кувшин по воду ходить, то головы ему не
сносить. 5. собака лает, а караван идёт. 6. глаза боятся, а руки делают.
7. в гору пешком, а с горы кувырком.​

Собиратель русских слов.

(1)Владимир Иванович Даль был талантливым и трудолюбивым человеком. (2)Он получил образование морского офицера, затем  врача, был известен и как автор множества сказок, рассказов, очерков. (3)Его литературный талант высоко ценил Александр Сергеевич Пушкин. (4)Но делом его жизни стало собирание русских слов.

(5)Владимир Иванович поставил перед собой цель собрать и записать все русские слова. (6)В военном походе, в госпитале, в служебной поездке записывал он слова, пословицы, поговорки, загадки. (7)Он любил и понимал родной язык. (8)Умел вслушиваться, вдумываться в живое народное слово. (9)Работу по собиранию и записи слов он начал ещё юношей и продолжал до самой смерти. (10)За неделю до смерти больной Даль поручает дочери внести в словарь четыре новых слова, которые услышал от прислуги.

(11)Делом всей жизни Даля стал «Толковый словарь живого великорусского языка». (12)В него Даль включил 200 тысяч слов и 30 тысяч пословиц. (13)Более сорока лет без в одиночку собирал, составлял Даль свой словарь. (14)Это настоящий подвиг человека, влюблённого в русский язык.

1) Владимир Иванович Даль — талантливый  человек.

2)  Он везде записывал слова и их значения.

3) «Толковый словарь живого великорусского языка» —  дело  всей жизни. В. И . Даля.

Объяснение:

Это было на рассвете. Я стоял на назначенном месте с моими тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего приятеля. Я увидел его издали. Он шёл пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом. Мы пошли к нему навстречу. Он приближался, держа фуражку, наполненную черешнями. Секунданты отмерили нам двенадцать шагов. Мне должно было стрелять первому: но волнение злобы во мне было столь сильно, что я не понадеялся на верность руки и, чтобы дать себе время остыть, уступал ему первый выстрел; противник мой не соглашался. Положили бросить жребий: первый нумер достался ему, вечному любимцу счастия. Он прицелился и прострелил мне фуражку. Очередь была за мною. Жизнь его наконец была в моих руках; я глядел на него жадно, стараясь уловить хотя одну тень беспокойства... Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплёвывая косточки, которые долетали до меня. Его равнодушие взбесило меня. Что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит? Злобная мысль мелькнула в уме моём. Я опустил пистолет. «Вам, кажется, теперь не до смерти, – сказал я ему, – вы изволите завтракать; мне не хочется вам помешать...». – «Вы ничуть не мешаете мне, – возразил он, – извольте себе стрелять, а впрочем как вам угодно: выстрел ваш остаётся за вами; я всегда готов к вашим услугам». Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился.