Выберите 5 ключевых слов, отражающих позицию автора анализируемого произведения. РОЛЛАН СЕЙСЕНБАЕВ «ДЕНЬ, КОГДА РУХНУЛ МИР (ФРАГМЕНТ).
И – тихо покачнулась земля. Мне показалось, что она – вечная колыбель, баюкающая нас. Но земля внезапно содрогнулась, бешеными толчками била она нас снизу – в ноги, в грудь, в лицо; ослабли бабушкины объятия, земля вздымалась, как необъезженный конь; степи, горы в последней потуге удерживались, чтобы не сгинуть. Я видел, высунувшись из-под кошмы, – огромный гриб заполонил небо, и огнедышащие сполохи играли невообразимо буйным соцветьем красок. Страх и удивление в единый миг сковали мою душу, такого мне и в самом страшном сне не дано было увидеть. Стонали горы, с грохотом катились вниз огромные камни, скрипели, гнулись деревья, и в адские эти звуки внезапно вплелся еще один – отчаянный, режущий уши визг ли, плач? …Я до сих пор не знаю, как правильно назвать этот страшный звук. Маленькая девочка в белом платьице бежала, увертываясь от скачущих каменных глыб. Я и сам не заметил, как выбрался из-под кошмы и, стоя во весь рост, оцепенело глядел ей вслед. Огненный гриб тяжело поднимался, слепили глаза яркие вспышки, по качающейся земле неизвестно куда убегала маленькая девочка. Я застыл, как вкопанный, не понимая, что мне нужно предпринять. Ее крик резал мне уши. А может, не было крика? Может, я вообразил, что она кричала? Может, она беззвучно открывала рот и бежала не в степь, а в горы, и камни шарахались от нее.
«Она погибнет, ее надо надо бежать за ней, догнать ее, – подумал я и крикнул: – Кенже!.. Кенже!.. Кенже!..»
Я ринулся за ней, и вдруг меня осенило: наверное, она сошла с ума! Потрясенный неожиданной догадкой, я споткнулся и упал. В эту же секунду надо мной пролетел большой камень, и я понял, что Аллах меня. Кенже сошла с ума, сошла с ума… Я настигал ее. Худые плечи ее вздрагивали, она бежала и плакала, теперь я точно слышал ее душераздирающий крик:
– А-а-а!.. Пространство вдруг заново озарилось всполохами. Я настиг Кенже, и мы рухнули на землю. Тяжелый топот сапог приближался, и не успел я обернуться, как нас накрыли тяжелой кошмой. Я услышал грубый голос:
– Лежать! Не подниматься! – Кенже легко сжала мою руку.
– Не бойся, – шепнул я ей, но она не ответила. Прикосновение влажных ее пальцев – разве забудешь такое?..
Земля вновь задрожала, теперь еще сильнее, она билась, как в падучей, и сердце мое билось – вниз-вверх, вниз-вверх, и душа замирала. Я забыл о Кенже, я забыл обо всем на свете, я понял – на меня рухнул мир, и сейчас я погибну под его обломками. Я думал только о себе, смерть стояла надо мной с занесенным топором, вжик-вжик-вжик – и лезвие опустится на мою детскую шею, я терял сознание, ощущая в некоем мерцании, как холодеет рука Кенже. «Она умерла», – успел подумать я, ибо мое замутненное сознание медленно возвращалось на круги своя. Под кошмой, в полной темноте рядом с мертвой Кенже я мелко-мелко дрожал, обливаясь холодным потом. Своим мальчишеским сердцем я внезапно понял, что был влюблен в эту маленькую болезненную девочку. Я зашевелился, пытаясь приблизиться к лицу Кенже, поцеловать ее в первый и последний раз.
– Не рыпаться! Тихо лежать! – услышал я прежний грозный голос, но все же успел рывком дотянуться до нее и поцеловал, кажется, в лоб. На меня опять прикрикнули, но голос звучал глухо, и я понял, что его обладатель тоже говорит из-под кошмы. И казалось, что наступил конец света.
Ключевые слова, отражающие позицию автора:
кошма
страх
огромные
оцепенело
крик
бежала
смерть
холодный
топор
конец
Это было хмурящимся летним днём в огромном экологическом музее на набережной Невы.
Мальчик мимо застекленных полок с черепахами и змеями и остановился перед витриной с двумя причудливыми осьминогами, висевшими на тонких проволочных нитях.
Они висели за слегка запыленным стеклом, словно два пестрых зонтика, а за ними громоздились раскрашенные в красный, бурый и желтый цвета странные камни внешне походившие на деревья.
Вымазанные яркими красками рыбки хороводили между камней.
"Коралловый риф и его обитатели" - было написано на приклеенной табличке витрины.
Мальчишкой часами, пропадавшим в зоомузее был я.
Шли годы. Я складывал в ящик письменного стола с любовью вырезаемые заметки из газет, выписывал на аккуратные карточки всё прочитанное о море и тропиках, смотрел кинофильмы.
И все это время безотчетно ждал встречи с чудом называемым Коралловый риф.
Резюмируя всё изложенное выше, можно сказать:
1)Двести лет тому назад в нашей Академии наук зародилась теория корабля в виде двухтомного сочинения Л. Эйлера «Scientia Navalis».
2)Через несколько лет появилось и первое сочинение по строительной механике в виде мемуара того же Эйлера «Examen des efforts qu’ort à supporter...».
3)В течение всего XIX в. в числе действительных членов Академии наук были моряки, и лишь с 1917 г. это было оставлено.