Люблю тебя, Петра творенье! Тебе, о Родина, сложил я песню ту... А вы, надменные потомки, известной подлостью прославленных отцов... Спокойно, Маша, я Дубровский. Слышишь ли ты меня, батька? Клён ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь, качаясь, под метелью белой? Милый, милый, смешной дуралей! Ну куда, ну куда он гонится? Старик, я слышал много раз, что ты меня от смерти Шутишь, брат, вода не та... Тучки небесные! Вечные странники! Степью лазурною, цепью жемчужною мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники, с милого севера п сторону южную.
Тебе, о Родина, сложил я песню ту...
А вы, надменные потомки, известной подлостью прославленных отцов...
Спокойно, Маша, я Дубровский.
Слышишь ли ты меня, батька?
Клён ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь, качаясь, под метелью белой?
Милый, милый, смешной дуралей! Ну куда, ну куда он гонится?
Старик, я слышал много раз, что ты меня от смерти
Шутишь, брат, вода не та...
Тучки небесные! Вечные странники! Степью лазурною, цепью жемчужною мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники, с милого севера п сторону южную.