: Ивана Сергеевича часто упрекали в том, что он не стеснялся, когда приходил случай сочинить эпиграмму на приятеля, сделать на его счет какое-нибудь комическое или едкое сравнение, и приписывали это двуличию его характера. Тургенев действительно был мастер на эпиграмму.
На примере романа «Отцы и дети» можно вывести те вечные начала по Тургеневски.
Вот оно, вот то таинственное нравоучение, которое вложил Тургенев в свое произведение. Базаров отворачивается от природы; не корит его за это Тургенев, а только рисует природу во всей красоте. Базаров не дорожит дружбою и отрекается от романтической любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате. Базаров отрицает тесные связи между родителями и детьми; не упрекает его за это автор, а только развертывает перед нами картину родительской любви. Базаров чуждается жизни; не выставляет его автор за это злодеем, а только показывает нам жизнь во всей ее красоте. Базаров отвергает поэзию; Тургенев не делает его за это дураком, а только изображает его самого со всею роскошью и проницательностью поэзии.
Одним словом, Тургенев стоит за вечные начала человеческой жизни, за те основные элементы, которые могут бесконечно изменять свои формы, но в сущности всегда остаются неизменными.
Казахская кухня складывалась в основном с традициями, формировавшимися тысячелетиями. Издавна существовал обычай обильно угощать гостя, усаживать его на самое почетное место (торь). Не подать руку человеку в трудную минуту, не сделать ему добро, не пустить на ночлегв не угостить его — считалось зазорным. Легенды о Карынбае, скупом Шыгайбае, Каракусбае, щедром Атымтае, Асан кайгы, Коркуте, Алдаре-Косе свидетельствуют о том, что казахскому народу были чужды такие черты, как скупость, жестокость, жадность. В одной из таких легенд говорится о том, как был поглощен землей жадный Карынбай за то, что не пожелал принять гостя, а его богатство (бесчисленные стада скота) так и пропало без пользы для людей. Стремление к наживе и скупость привели в конце концов и другого бая Каракусбая к тому, что он, проклятый людьми, превратился в волка, и его заклевали хищные птицы.Принять любого путника из Дальних краев или из близкого аула—древний дедовский обычай казахов, существующий до сих пор. «Хлеб-соль бери, правду расскажи»,— говорят в народе. При этом было принято Не спрашивать гостя, кто он, откуда, друг или недруг, пока гость не утолит жажду и голод.Богат праздничный дастархан. в ауле, где проводился той, ставили на лужайке юрты и готовили специально кумыс и шубат. Мясо варили в больщих котлах—тайказанах. Число гостей неограничивалось.Совершенно случайные путники могли заглянуть в аул, где проходил той, и получить угощение.Конакасы — так называется по-казахски угощение для гостя. Самую вкусную еду хозяева оставляли для гостя. Считалось зазорным, если ему не был оказан почет. Гостя не отпускали, пока он не насытится.Науруз — по-казахски праздник, означающий начало года. Его встречали обильным да-старханом, как бы возлагая надежду на наступающую весну.Существовал обычай приходить на большой праздник с подарком в виде еды — с так называемым «шашу». В подарок приносили иримшик, курт, баурсаки, сладости, печенье.В старину в особо торжественных случаях, например, при рождении долгожданного наследника, забивали белого верблюда и готовили из свежего мяса различные блюда. Существующая в народе поговорка «распоролся желудок белого верблюда» (ак туйенш кар-ны жарылды), видимо, связана с обычаями подобного рода.«Уме салу»— так называется друг другу. Если не под силу, скажем, одному построить дом, или нужно сделать это быстрее, собирали соседей, родственников, знакомых для После окончания работы хозяин ставил обильное угощение. Перед дальней дорогой также собирали людей и угощали их («жол аяк»). Если семья поселялась рядом, также давали угощение («ерулик»). Когда запасали мясо на зиму («сотым»), то угощали старейших. Когда сын садился впервые на коня или в первый раз покидал родной аул, устраивали праздник «токым кагар».Многие праздники у казахов были связаны с хозяйственными работами. Например, первый день на зимовье отмечали дастарханом «журт майлар», начало жатвы —«кырмаи май лар», окончание—«сабан той», первый день дойки кобыл отмечали дастарханом «бие бау» и т. д.
: Ивана Сергеевича часто упрекали в том, что он не стеснялся, когда приходил случай сочинить эпиграмму на приятеля, сделать на его счет какое-нибудь комическое или едкое сравнение, и приписывали это двуличию его характера. Тургенев действительно был мастер на эпиграмму.
На примере романа «Отцы и дети» можно вывести те вечные начала по Тургеневски.
Вот оно, вот то таинственное нравоучение, которое вложил Тургенев в свое произведение. Базаров отворачивается от природы; не корит его за это Тургенев, а только рисует природу во всей красоте. Базаров не дорожит дружбою и отрекается от романтической любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате. Базаров отрицает тесные связи между родителями и детьми; не упрекает его за это автор, а только развертывает перед нами картину родительской любви. Базаров чуждается жизни; не выставляет его автор за это злодеем, а только показывает нам жизнь во всей ее красоте. Базаров отвергает поэзию; Тургенев не делает его за это дураком, а только изображает его самого со всею роскошью и проницательностью поэзии.
Одним словом, Тургенев стоит за вечные начала человеческой жизни, за те основные элементы, которые могут бесконечно изменять свои формы, но в сущности всегда остаются неизменными.
Вот так.
как то так
хз
: