Поступок — это действие, за которое человек несет личную ответственность, выбранное им свободно, оно имеет как личностное, так и общественное значение. твоя жизнь состоит из поступков. в поступках выражается моральная сущность человека. в твоём отношении к другим людям нет ничего случайного. поступок всегда определяется деятельностью морального сознания. поступки есть только там, где есть люди. твои поступки выражают уровень твоей нравственной культуры. бывают люди, которые, уходя из дому, не знают, что они сделают: то ли инвалиду и услышат слова , то ли нарушат правила уличного движения. так может быть с людьми, не имеющими нравственной сердцевины - убеждений. от характера поступка зависит твоё духовное состояние, благополучие, счастье, здоровье, самочувствие и настроение людей, с которыми ты общаешься. человеческие поступки выражаются в деятельности и в слове, даже во взгляде. слово - тончайшее прикосновение к сердцу. оно может стать и нежным, благоуханным цветком, и раскалённым железом, и комьями грязи. слово оборачивается самыми неожиданными поступками даже тогда, когда его нет, а есть молчание. это самый гнусный поступок - предательство. бывает наоборот: предательством становится слово, которое должно хранить тайну. мудрое и доброе слово доставляет радость, глупое и злое, необдуманное и бестактное приносит беду. словом можно убить и оживить, ранить и излечить, посеять смятение и безнадёжность и одухотворить, рассеять сомнения и повергнуть в уныние, сотворить улыбку и вызвать слёзы, породить веру в человека и заронить неверие, вдохновить на труд и в оцепенение силы души. злое, неудачное, бестактное, глупое слово может оскорбить, огорчить, ошеломить, потрясти человека. умей понять и почувствовать, когда человеку, с которым ты встречаешься, нужно, чтобы ты говорил, а когда ему необходимо, чтобы ты молчал. одно-единственное твоё слово может создать у людей неправильное мнение о тебе. береги и щади впечатлительность, ранимость человека. не причиняй своими поступками оскорбления, боли, тревоги, беспокойства. своей бестактностью не сей семена неверия в доброе начало в человеке. чем больше в жизни плохих поступков, тем больше у морально нестойких и малоопытных людей оснований усомниться в торжестве добра и справедливости. когда люди перестают обращать внимание на плохие поступки, возрастает число проступков. поэтому надо всегда быть нравственно наступающим, непримиримым и несгибаемым.
Виталий Закруткин.»Матерь человеческая»Все тридцать домов хутора горели. По освещенной заревом пожара единственной хуторской улице неторопливо ходили немецкие солдаты сдлинными пылающими факелами в руках. Они протягивали факелы к соломенными камышовым крышам домов, сараев, курятников, не пропуская на своем путиничего, даже самого завалящего катушка или собачьей конуры, и следом за ними вспыхивали новые космы огня, и к небу летели и летели красноватыеискры. Хутор догорал. Со стороны тока Мария услышала надрывный женский плач и короткие, злые выкрики немцев. Сопровождаемая солдатами-автоматчиками нестройная толпа хуторян медленно двинулась по проселочной дороге. Три женщины несли на руках грудных детей. Мария узнала их. Это были две ее соседки, молодые солдатки, мужья которых ушли на фронт перед самым приходом немцев, а третья - эвакуированная учительница, она родила дочку уже здесь, на хуторе. Дети повзрослее ковыляли по дороге, держась за подолы материнских юбок, и Мария узнала и матерей и детей... Неуклюже на своих самодельных костылях дядя Корней, ногу ему отняли еще в ту германскую войну. Поддерживая друг друга, шли двое ветхих стариков-вдовцов, дед Кузьма и дед Никита. Хуторяне шли тихо, и лишь только кто-нибудь из женщин начинал громко, навзрыд плакать, к ней тотчас же подходил немец в каске, ударами автомата сбивал ее с ног.
Муса Джалиль «Варварство»
Они с детьми погнали матерей И яму рыть заставили, а сами Они стояли, кучка дикарей, И хриплыми смеялись голосами. У края бездны выстроили в ряд Бессильных женщин, худеньких ребят.
Детей внезапно охватил испуг, — Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье, Что вырвалось у женщины одной, Ребенок, мальчуган больной, Головку спрятал в складках платья Еще не старой женщины. Она Смотрела, ужаса полна. Как не лишиться ей рассудка! Все понял, понял все малютка.
Давыдова «Верность»
«... 17 февраля 1945года в 12 часов дня с очередной тысячей обреченных в Маутхаузен привезли Дмитрия Михайловича Карбышева. Его отобрали в особую группу и подвергли садистской изощренной казни. Не петлей и не газом, не огнем, а водой. Узникам велели догола раздеться. При двенадцатиградусном морозе, на лютом ветру их держали несколько часов на площади. Для многих такая экзекуция была невмоготу. Коченели, падали бездыханными.Остальных затолкали в баню под горячий душ. Оттуда –обратно на площадь, под нацеленные брандспойты –леденящий душ «шарко» на морозе.И опять уцелевших –в баню. А оттуда опять –на площадь. Потом немногие очевидцы рассказывали, как по ледяному катку, сверкавшему всеми цветами спектра –от красного до фиолетового, -метались голые люди... Метались между стеной бани и каменной стеной, силясь подняться от острых, как жало, струй ледяной воды,бивших из брандспойтов...Гоготали, ржали эсесовцы, напором воды сбивая с ног, тех кто еще пытался встать.Один за другим превращались в ледяные изваяния люди.
Хутор догорал. Со стороны тока Мария услышала надрывный женский плач и короткие, злые выкрики немцев. Сопровождаемая солдатами-автоматчиками нестройная толпа хуторян медленно двинулась по проселочной дороге. Три женщины несли на руках грудных детей. Мария узнала их. Это были две ее соседки, молодые солдатки, мужья которых ушли на фронт перед самым приходом немцев, а третья - эвакуированная учительница, она родила дочку уже здесь, на хуторе. Дети повзрослее ковыляли по дороге, держась за подолы материнских юбок, и Мария узнала и матерей и детей... Неуклюже на своих самодельных костылях дядя Корней, ногу ему отняли еще в ту германскую войну. Поддерживая друг друга, шли двое ветхих стариков-вдовцов, дед Кузьма и дед Никита. Хуторяне шли тихо, и лишь только кто-нибудь из женщин начинал громко, навзрыд плакать, к ней тотчас же подходил немец в каске, ударами автомата сбивал ее с ног.
Муса Джалиль «Варварство»
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Детей внезапно охватил испуг, —
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной,
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
Давыдова «Верность»
«... 17 февраля 1945года в 12 часов дня с очередной тысячей обреченных в Маутхаузен привезли Дмитрия Михайловича Карбышева. Его отобрали в особую группу и подвергли садистской изощренной казни. Не петлей и не газом, не огнем, а водой. Узникам велели догола раздеться. При двенадцатиградусном морозе, на лютом ветру их держали несколько часов на площади. Для многих такая экзекуция была невмоготу. Коченели, падали бездыханными.Остальных затолкали в баню под горячий душ. Оттуда –обратно на площадь, под нацеленные брандспойты –леденящий душ «шарко» на морозе.И опять уцелевших –в баню. А оттуда опять –на площадь. Потом немногие очевидцы рассказывали, как по ледяному катку, сверкавшему всеми цветами спектра –от красного до фиолетового, -метались голые люди... Метались между стеной бани и каменной стеной, силясь подняться от острых, как жало, струй ледяной воды,бивших из брандспойтов...Гоготали, ржали эсесовцы, напором воды сбивая с ног, тех кто еще пытался встать.Один за другим превращались в ледяные изваяния люди.