Подлинный Раб имеет подлую натуру, которая проявляется в готовности пресмыкаться перед любым могущим что-то дать и стоящим выше на социальной лестнице, чем он сам.. . Причем это обязательно сочетается с неистовым желанием втаптывать в грязь и отпихивать от миски с едой тех кто рядом, не разбирая ни очередности, ни руководствуясь понятиями элементарной справедливости... Этакий холуй в душе и подлец по убеждениям... Без принципов и понятий высокой морали.. . Свободный человек никогда до этого не позволит себе опуститься, пусть даже ценой своей Жизни... Это главное отличие их друг от друга...
Памятник Петру I, названный Пушкиным «Медным всадником», исключителен по своему значению не только для Петербурга — он является официальным символом города, — но и для всей российской культуры.Это первый скульптурный монумент России, торжественно открытый 7 августа 1782 года. Гениальная пластика, композиционное совершенство, символичность местоположения памятника, драматическая история его создания уже больше двух веков вдохновляют художников и поэтов на новые творения. Первое место среди них занимает «петербургская повесть» А.С. Пушкина, по которой мы называем памятник. «Медному всаднику» посвящены строки Ф.М. Достоевского, А. Белого, А.А. Блока, А.А. Ахматовой, В.В. Маяковского, рисунки А.Н. Бенуа, живопись В.И. Сурикова и множество других произведений искусства. Этот памятник — одна из ключевых тем «петербургского мифа».Сразу после восшествия на престол Екатерины II, 17 июля 1762 года Сенат постановил воздвигнуть памятник императрице. Однако она отказалась от этой чести, напомнив, что прежде необходима установка памятника Петру I. Бронзовая скульптура, выполненная Б. Растрелли, была в 1764 осмотрена Екатериной, «не соизволившей его аппробовать».По рекомендации Д. Дидро Екатерина пригласила в Россию для работы над монументом Петру французского скульптора Э.М. Фальконе, прибывшего в Петербург по контракту 15 октября 1766 года.Фальконе был знаком с «Историей Российской империи при Петре Великом» Вольтера (1759), а также другими сочинениями о России и в беседах с Дидро размышлял над художественной трактовкой образа Петра: «Надо показать человечеству <…> творца, законодателя, благодетеля своей страны <…> Мой царь не держит в руке жезла; он простирает свою благодетельную руку над страной, по которой он проносится, он поднимается на эту скалу, которая служит ему основанием, — эмблема трудностей, которые он преодолел».
Свободный человек никогда до этого не позволит себе опуститься, пусть даже ценой своей Жизни... Это главное отличие их друг от друга...