Есть у ирландцев поговорка: Никогда не доверяй трем вещам: клыкам собаки, заду лошади и улыбке англичанина! Ирландский вопрос это когда зажравшиеся англичашки-протестантики хотят сделать Ирландию своей полной собственностью, и навязывают этой Великой стране свои политические, религиозные и нравственные взгляды. Это когда они подло искореняют население, путем создания искусственного голода,уничтожая урожай картофеля, единственной пищи ирландского крестьянина, из-за чего многим Ирландцам приходиться покидать свою Родину, эмигрировать в неизвестность, с земли на который жили предки, где остается их Ирландское сердце. Это когда искореняют великий гэльский язык и лезут со своим протестанством, куда их не просят. Это когда Ирландия хочет быть свободной страной и развиваться собственной ни на кого не похожей культурой, англичашки оттяпывают север, где сосредоточено промышленное производство, при этом смотрят своими бесстыжими глазами в глаза ИРЛАНДЦУ и говорят, что это их по праву часть земли, а то и остров. Это когда забирают землю твоих предков, землю, которая тебя вырастила и должна принять после смерти. Ирландский вопрос - это борода Ирландцев за свою независимость от агличашек! Я назвала бы это английский террор, а не Ирландский вопрос. Сколько самобытной культуры уничтожила сытая Англия и не только в Ирландии. ИРЛАНДИЯ - Будь СВОБОДНОЙ! Вот что такое Ирландский вопрос. Это боль и слезы детей Ирландии, ее народа.
Весь ход событий показал бесспорное превосходство военных сил турок по сравнению с силами греков. Чисто военный фактор играл огромную роль в исходе исторической драмы, затянувшейся почти на два столетия. Воинственная, сплоченная армия турок, впитавшая в себя лучшие воинские контингенты покоренных народов, оснащенная сильной артиллерией и одушевленная религиозным фанатизмом, была не только во много раз многочисленнее, чем византийская, она была также более бое чем отряды наемников-кондотьеров или разрозненные феодальные ополчения Византийской империи. Военное превосходство над турками византийцы и итальянцы сохраняли лишь на море. Однако во время последнего акта трагедии империи, в условиях осады Константинополя, византийско-итальянскому флоту негде было развернуться, и это превосходства не могло быть использовано в полной мере. Бесспорно, впрочем, и то, что мощь турецкой армии была относительной. В сравнении с войсками ослабевшей Византии и раздираемых внутренними междоусобицами славянских стран Балканского полуострова, явный перевес находился на стороне турок. Иногда этот перевес появлялся и в столкновениях с крупными, но плохо организованными армиями западных крестоносцев. Но когда дело дошло до схватки с войсками Тимура, турки потерпели полный разгром при Анкире. Да и в боях со стойкими, охваченными патриотическим духом отрядами Яноша Хуньяди и Скандербега османские армии часто терпели жестокие поражения. Военное превосходство турок над Византией, таким образом, объясняется не столько могуществом Османской империи, сколько внутренней слабостью Византии и других балканских государств. Решающую роль в ослаблении, а затем гибели Византии сыграли, конечно, внутренние причины. Главной из них был экономический упадок как деревни, так и города, разорение крестьянства и городских масс страны. Крушение экономики империи было ускорено проникновением иностранных, в первую очередь итальянских, купцов во все сферы экономической жизни Византии. Их деятельность тормозила дальнейшее развитие производительных сил. Политика покровительства иностранцам, вся недальновидность которой с особой силой проявилась во время осады Константинополя, послужила также одной из причин его гибели.
