По своему государственному строю Владимиро-Суздальское княжество представляло раннефеодальную монархию.
В XIII в. отношения между великим князем и удельными князьями определялись на основе сюзеренитета-вассалитета. С ростом их самостоятельности удельные князья превращаются в глав независимых от великого князя феодальных владений. Эти князья присваивают себе титул великих князей, а у них появляются свои удельные князья. Возникают новые самостоятельные феодальные образования, а крупные города Владимиро-Суздальского княжества (Суздаль, Москва, Ярославль, Переяславль, Ростов) превратились в центры независимых феодальных образований.
Великий князь Владимиро-Суздальского княжества был носителем верховной власти. Ему принадлежали законодательная, исполнительная, распорядительная, судебная и церковная власти.
Органами управления Владимиро-Суздальского княжества были совет при князе, вече и феодальные съезды. В княжеский совет входили наиболее могущественные и влиятельные представители феодального класса - служилого боярства, преданного князю.
Вече созывалось для решения наиболее важных вопросов внутренней и внешней политики. Феодальные съезды созывались в чрезвычайных ситуациях по инициативе великого князя. Орудием осуществления княжеской власти была дружина, состоящая из служилых бояр и юных княжеских слуг. Дружине принадлежало руководящее место в гражданском и военном управлении Владимиро-Суздальского княжества. Основой управления в княжестве была дворцово-вотчинная система. Суть ее заключалась в том, что центром управления являлся княжеский двор, а управление вотчинами не отделялось от общегосударственного управления.
Местное управление находилось в руках наместников и волостей, являвшихся представителями великого князя на местах и осуществлявших все функции управления и суда в отношении подвластного населения от имени самого князя.
Законодательной основой Владимиро-Суздальской земли была система права Древнерусского государства: Русская Правда применялась здесь более длительное время, чем в других частях Руси.
Значение Владимиро-Суздальского княжества для истории России состоит в том, что на его территории возникла Москва, ставшая впоследствии центром объединения русских земель, а затем - столицей Русского централизованного государства.
Геродот Геродота из Галикарнаса (ок. 484–425 до Р. Х. ) Цицерон удостоил почетного имени Pater historiae — «отец истории» .
Если ли верить сатирику Лукиану, этот человек достиг широкой славы всего за четыре дня. Закончив свою «Историю» в середине V века до н. э. , он отправился на Игры в Олимпию и там устроил публичные чтения прямо в храме Зевса. Слушатели были так заворожены его рассказом, что немедля «присвоили» девяти книгам, на которые автор поделил свое сочинение, имена девяти Муз. К концу великих соревнований Геродот оказался популярнее даже их победителей, а для эллинов олимпийское первенство значило куда больше, чем для нас теперь: достаточно сказать, что чемпионы с триумфом въезжали в город через специально сделанный в крепостной стене пролом…
Эхо этого успеха звучало так долго, что слышалось даже тысячи лет спустя, в момент рождения русского историописания. Батюшков так представляет его в стихах, посвященных выходу в свет карамзинской «Истории государства Российского» :
«Когда на играх Олимпийских, / В надежде радостных похвал, Отец истории читал, / Как грек разил вождей азийских И силы гордых сокрушал, / Народ, любитель шумной славы, Забыв ристанье и забавы, / Стоял и весь вниманье был. Но в сей толпе многонародной / Как старца слушал Фукидид, Любимый отрок аонид, / Надежда крови благородной! С какою жаждою внимал / Отцов деянья знамениты И на горящие ланиты / Какие слезы проливал! »
В не меньшей степени заслуживает он и титулов «отец географии» или «этнографии» . Практически о каждом народе, участвующем в повествовании, грек дает подробный вставной рассказ.
Такие рассказы занимают большую часть первых пяти книг его сочинения, и существует мнение, что один из них (может быть, «египетский» из второй книги) как раз послужил отправной точкой для написания всей «Истории» . Но и в «собственно исторических» частях существенное внимание уделяется пространственным и прочим познавательным деталям.
Рассказывая о походе Ксеркса на Элладу, Геродот не забывает упомянуть, например, что в городе Каллатеб, что на реке Меандр в Малой Азии, «ремесленники изготовляют мед из тамариска и пшеницы» , или «доложить» о львах и диких быках, водившихся во Фракии. Его занимает, что, спускаясь по ночам от своих логовищ к лагерю персов, львы «не трогали ...ни вьючных животных, ни людей, а нападали только на верблюдов.
Удивляюсь, — пишет он, — что за причина заставляла львов оставлять в покое всех прочих животных и набрасываться лишь на верблюдов: львы ведь не видали прежде этих животных и не пробовали их мяса» …
Монах Киево-Печерского монастыря, агиограф и летописец Нестор (ок. 1056–1114), оставивший нам «Повесть временных лет» , достоин именоваться «отцом российской истории» .
Преподобный Нестор Летописец написал в 80-х годах XI века «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» , составил житие преподобного Феодосия Печерского — замечательнейшие памятники древнерусской агиографии. Но все же главным подвигом его жизни стало составление «Повести временных лет» (ок. 1112–1113). Инок-патриот изложил в них историю Руси на главных этапах ее исторического становления, а также историю Русской Православной Церкви начального периода ее канонического бытия, включая предание о том, как Земля Русская готовилась к принятию Крещения.
В настоящее время творение Нестора Летописца чаще всего именуется «Повесть временных лет» . Обратившись к источнику, мы читаем: «Се повести времяньных лет» («Вот повести минувших лет»
В XIII в. отношения между великим князем и удельными князьями определялись на основе сюзеренитета-вассалитета. С ростом их самостоятельности удельные князья превращаются в глав независимых от великого князя феодальных владений. Эти князья присваивают себе титул великих князей, а у них появляются свои удельные князья. Возникают новые самостоятельные феодальные образования, а крупные города Владимиро-Суздальского княжества (Суздаль, Москва, Ярославль, Переяславль, Ростов) превратились в центры независимых феодальных образований.
Великий князь Владимиро-Суздальского княжества был носителем верховной власти. Ему принадлежали законодательная, исполнительная, распорядительная, судебная и церковная власти.
Органами управления Владимиро-Суздальского княжества были совет при князе, вече и феодальные съезды. В княжеский совет входили наиболее могущественные и влиятельные представители феодального класса - служилого боярства, преданного князю.
Вече созывалось для решения наиболее важных вопросов внутренней и внешней политики. Феодальные съезды созывались в чрезвычайных ситуациях по инициативе великого князя. Орудием осуществления княжеской власти была дружина, состоящая из служилых бояр и юных княжеских слуг. Дружине принадлежало руководящее место в гражданском и военном управлении Владимиро-Суздальского княжества. Основой управления в княжестве была дворцово-вотчинная система. Суть ее заключалась в том, что центром управления являлся княжеский двор, а управление вотчинами не отделялось от общегосударственного управления.
Местное управление находилось в руках наместников и волостей, являвшихся представителями великого князя на местах и осуществлявших все функции управления и суда в отношении подвластного населения от имени самого князя.
Законодательной основой Владимиро-Суздальской земли была система права Древнерусского государства: Русская Правда применялась здесь более длительное время, чем в других частях Руси.
Значение Владимиро-Суздальского княжества для истории России состоит в том, что на его территории возникла Москва, ставшая впоследствии центром объединения русских земель, а затем - столицей Русского централизованного государства.
Геродота из Галикарнаса (ок. 484–425 до Р. Х. ) Цицерон удостоил почетного имени Pater historiae — «отец истории» .
Если ли верить сатирику Лукиану, этот человек достиг широкой славы всего за четыре дня. Закончив свою «Историю» в середине V века до н. э. , он отправился на Игры в Олимпию и там устроил публичные чтения прямо в храме Зевса. Слушатели были так заворожены его рассказом, что немедля «присвоили» девяти книгам, на которые автор поделил свое сочинение, имена девяти Муз. К концу великих соревнований Геродот оказался популярнее даже их победителей, а для эллинов олимпийское первенство значило куда больше, чем для нас теперь: достаточно сказать, что чемпионы с триумфом въезжали в город через специально сделанный в крепостной стене пролом…
Эхо этого успеха звучало так долго, что слышалось даже тысячи лет спустя, в момент рождения русского историописания. Батюшков так представляет его в стихах, посвященных выходу в свет карамзинской «Истории государства Российского» :
«Когда на играх Олимпийских, / В надежде радостных похвал, Отец истории читал, / Как грек разил вождей азийских И силы гордых сокрушал, / Народ, любитель шумной славы, Забыв ристанье и забавы, / Стоял и весь вниманье был. Но в сей толпе многонародной / Как старца слушал Фукидид, Любимый отрок аонид, / Надежда крови благородной! С какою жаждою внимал / Отцов деянья знамениты И на горящие ланиты / Какие слезы проливал! »
В не меньшей степени заслуживает он и титулов «отец географии» или «этнографии» . Практически о каждом народе, участвующем в повествовании, грек дает подробный вставной рассказ.
Такие рассказы занимают большую часть первых пяти книг его сочинения, и существует мнение, что один из них (может быть, «египетский» из второй книги) как раз послужил отправной точкой для написания всей «Истории» . Но и в «собственно исторических» частях существенное внимание уделяется пространственным и прочим познавательным деталям.
Рассказывая о походе Ксеркса на Элладу, Геродот не забывает упомянуть, например, что в городе Каллатеб, что на реке Меандр в Малой Азии, «ремесленники изготовляют мед из тамариска и пшеницы» , или «доложить» о львах и диких быках, водившихся во Фракии. Его занимает, что, спускаясь по ночам от своих логовищ к лагерю персов, львы «не трогали ...ни вьючных животных, ни людей, а нападали только на верблюдов.
Удивляюсь, — пишет он, — что за причина заставляла львов оставлять в покое всех прочих животных и набрасываться лишь на верблюдов: львы ведь не видали прежде этих животных и не пробовали их мяса» …
Монах Киево-Печерского монастыря, агиограф и летописец Нестор (ок. 1056–1114), оставивший нам «Повесть временных лет» , достоин именоваться «отцом российской истории» .
Преподобный Нестор Летописец написал в 80-х годах XI века «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» , составил житие преподобного Феодосия Печерского — замечательнейшие памятники древнерусской агиографии. Но все же главным подвигом его жизни стало составление «Повести временных лет» (ок. 1112–1113). Инок-патриот изложил в них историю Руси на главных этапах ее исторического становления, а также историю Русской Православной Церкви начального периода ее канонического бытия, включая предание о том, как Земля Русская готовилась к принятию Крещения.
В настоящее время творение Нестора Летописца чаще всего именуется «Повесть временных лет» . Обратившись к источнику, мы читаем: «Се повести времяньных лет» («Вот повести минувших лет»