картины «Кружевница», «Нищий старик» и «Портрет художника Е. О. Скотникова»
На нейтральном, слабо освещённом фоне за простым деревянным столом да на таком же стуле, слегка наклонившись, сидит девушка. Перед ней специальная конструкция – так называемый станок для плетения кружев, сделанный скорее всего из берёзы (станок и коклюшки из прочной берёзовой древесины в России ценились больше всего). Молодая рукодельница очень мила, лукавый взгляд её устремлён прямо на зрителя – словно кто-то вошёл, вызвав на губах лёгкую улыбку. Девушка в простой одежде – в светло-сером платье с рукавом-фонариком, на шею накинут нехитрый платочек. Тёмные волосы собраны на затылке в аккуратную причёску, из которой выбилось несколько кудряшек у юного лица. Нежные руки ещё не огрубели от работы, изящные пальцы ловко перебирают коклюшки и подхватывают булавки для скалывания рисунка кружева. По-видимому, девушка старается над украшением белья. За настольным станком на краю стола лежат небольшие ножнички – так и представляется, как кружевница ловко поддевает их, чтобы в нужный момент перерезать нить.
На нейтральном, слабо освещённом фоне за простым деревянным столом да на таком же стуле, слегка наклонившись, сидит девушка. Перед ней специальная конструкция – так называемый станок для плетения кружев, сделанный скорее всего из берёзы (станок и коклюшки из прочной берёзовой древесины в России ценились больше всего). Молодая рукодельница очень мила, лукавый взгляд её устремлён прямо на зрителя – словно кто-то вошёл, вызвав на губах лёгкую улыбку. Девушка в простой одежде – в светло-сером платье с рукавом-фонариком, на шею накинут нехитрый платочек. Тёмные волосы собраны на затылке в аккуратную причёску, из которой выбилось несколько кудряшек у юного лица. Нежные руки ещё не огрубели от работы, изящные пальцы ловко перебирают коклюшки и подхватывают булавки для скалывания рисунка кружева. По-видимому, девушка старается над украшением белья. За настольным станком на краю стола лежат небольшие ножнички – так и представляется, как кружевница ловко поддевает их, чтобы в нужный момент перерезать нить.
В своих рассказах Тэффи иронизирует над слабостями
человекообразных, отсутствием логики в их поведении,
над тщетными усилиями пробраться "в человеки".
Ее юмор окрашивается грустью и печалью, комическое
все чаще сближается с трагическим.
Тэффи идет от характера, ищет смешное в личности,
в извечных человеческих пороках, присущих людям.
Авторский голос начинает повествование и заканчивает
его, придавая незамысловатым историям обобщенный
характер.
В рассказе грустное и смешное переплетаются и
составляют единое целое.
По своему элегическому тону и глубине психологического
подтекста он напоминает смех Чехова.
Отметь как лучший