Характер Чичикова находится где-то между точным расчетом и преступлением. Этот человек необыкновенно приличной наружности ведет противозаконную деятельность. Чичиков, по большому счету, ворует деньги у опекунского совета — организации, призванной заниматься проблемами социально незащищенных граждан. Попади Чичиков в руки правосудия — и ему гарантированы каторжные работы и поражение в правах, то есть лишение дворянского звания. Следя за похождениями Чичикова, всегда нужно помнить об этом. На протяжении всех одиннадцати глав первого тома "Мертвых душ" Павел Иванович, что называется, "ходит под статьей". И только благодушие и всеобщая душевная спячка окружающих экономического преступника людей позволяют Чичикову на первый раз избежать наказания. Чичиков — отличный предприниматель. Он виртуозно совершает свои сделки, умеет подыскать ключик к каждому из деловых партнеров. Кроме того, Павел Иванович блестяще устраивает для себя административную поддержку, так называемую "крышу". В сферу его деятельности попадают многие из местных политиков. Продавцы мертвых душ отчасти понимают противозаконность этих торговых операций, однако соблазн получить деньги фактически ни за что делает их соучастниками Чичикова. Еще современники Гоголя замечали, что купля-продажа мертвых душ, согласно действовавшему тогда законодательству, была невозможна. Но время стерло эти несообразности, и мы не без удовольствия наблюдаем за деловой активностью Павла Ивановича. Наверное, многие из читателей могут позавидовать тем простым временам, когда обмануть государство было так просто — нужны лишь хорошая идея, немного денег и личное обаяние, которым Чичиков обладал в полной мере. Упомянув деловые и человеческие качества Павла Ивановича Чичикова, нельзя не остановиться на современности его характера. Современники Гоголя восприняли главного героя "Мертвых душ" с плохо скрываемым отвращением. Сегодня Чичиков выглядит как вполне симпатичный и достаточно безобидный жулик. Действительно, Павел Иванович не нанимал киллеров для убийства конкурентов, не покупал голоса депутатов Государственной думы, не торговал оружием и наркотиками, не развращал малолетних. Сегодня Чичиков, безусловно, добился бы определенных успехов в бизнесе, однако значительных высот ни за что бы не достиг. Вероятно, Павлу Ивановичу недостало бы цинизма и крайней жестокости, прославивших нынешних чиновников далеко за пределами СНГ. Говоря о характере Павла Ивановича, нельзя не сказать о том, что Гоголь намеревался сделать своего героя достойным человеком.
О СКАЗКАХ Сказками называются общенародные устные произведения, в которых изображаются приключения фантастических героев. В древности они назывались "баснями", "байками". Рассказчики сказок до сих пор называются в народе "баянами", "баюнами", "баутчиками" и "бахарями." Сказки в народном быту служат в настоящее время для забавы, времяпровождения. Народ не относится к ним с такой серьезностью, которая проявляется у него в отношениях к песне. Такое различие в отношениях к этим видам устного творчества выражено самим народом словами: "сказка - складка, песня - быль". Этими словами народ проводит резкую черту между обоими видами творчества: сказка, по его убеждению - порождение фантазии, песня - отражение былого, того, что было народом на самом деле пережито. Сказки очень рано превратились у нас в источник забавы. В "Cлове о богаче и бедняке" (XII век) описывается, как забавляется древнерусский богач на сон грядущий: домочадцы и слуги "ноги ему гладят... инии гудуть, инии бают (подразумевается сказки) ему...". Значит, уже в глубокой древности происходило то, что нам известно из позднейшей эпохи крепостного права XVIII-XIX века. Но сказки, вопреки народному убеждению, не составляют продукта чистой фантазии: в них отразились быт и воззрения очень древнего происхождения, но впоследствии народом забытые. Так, в сказках встречается отражение черт, характеризующих грубость древнего быта: людоедство (Баба-яга), разрубание тела на мелкие части, вынимание сердца и печени, выкалывание глаз, выбрасывание стариков, новорожденных, больных и слабых на голодную смерть, казнь осужденных при привязывания их к хвостам лошадей, выпускаемых на свободу в поле, закапывание в землю живыми, надземное погребение (на высоких столбах), клятвы землей. Именно, как продукт творчества очень древних, по преимуществу языческих, времен, сказки подвергаются так же, как и другие виды устного творчества, преследованию со стороны духовенства уже очень рано. В XI веке запрещается "баять сказки, кощюнить" (рассказывать смешное) подвергаются порицанию рассказчики сказок, "празднословци", "смехословци". Даже в XII веке запрещается басни "баять" и т.д. В XVII веке осуждаются те, которые "сказки сказывают небывалые". Несмотря на эти запрещения, сказки в устах народа уцелели, конечно, в измененном виде, до сих пор.
Характер Чичикова находится где-то между точным расчетом и преступлением. Этот человек необыкновенно приличной наружности ведет противозаконную деятельность. Чичиков, по большому счету, ворует деньги у опекунского совета — организации, призванной заниматься проблемами социально незащищенных граждан. Попади Чичиков в руки правосудия — и ему гарантированы каторжные работы и поражение в правах, то есть лишение дворянского звания. Следя за похождениями Чичикова, всегда нужно помнить об этом. На протяжении всех одиннадцати глав первого тома "Мертвых душ" Павел Иванович, что называется, "ходит под статьей". И только благодушие и всеобщая душевная спячка окружающих экономического преступника людей позволяют Чичикову на первый раз избежать наказания.
Чичиков — отличный предприниматель. Он виртуозно совершает свои сделки, умеет подыскать ключик к каждому из деловых партнеров. Кроме того, Павел Иванович блестяще устраивает для себя административную поддержку, так называемую "крышу". В сферу его деятельности попадают многие из местных политиков. Продавцы мертвых душ отчасти понимают противозаконность этих торговых операций, однако соблазн получить деньги фактически ни за что делает их соучастниками Чичикова.
Еще современники Гоголя замечали, что купля-продажа мертвых душ, согласно действовавшему тогда законодательству, была невозможна. Но время стерло эти несообразности, и мы не без удовольствия наблюдаем за деловой активностью Павла Ивановича. Наверное, многие из читателей могут позавидовать тем простым временам, когда обмануть государство было так просто — нужны лишь хорошая идея, немного денег и личное обаяние, которым Чичиков обладал в полной мере.
Упомянув деловые и человеческие качества Павла Ивановича Чичикова, нельзя не остановиться на современности его характера. Современники Гоголя восприняли главного героя "Мертвых душ" с плохо скрываемым отвращением. Сегодня Чичиков выглядит как вполне симпатичный и достаточно безобидный жулик. Действительно, Павел Иванович не нанимал киллеров для убийства конкурентов, не покупал голоса депутатов Государственной думы, не торговал оружием и наркотиками, не развращал малолетних. Сегодня Чичиков, безусловно, добился бы определенных успехов в бизнесе, однако значительных высот ни за что бы не достиг. Вероятно, Павлу Ивановичу недостало бы цинизма и крайней жестокости, прославивших нынешних чиновников далеко за пределами СНГ.
Говоря о характере Павла Ивановича, нельзя не сказать о том, что Гоголь намеревался сделать своего героя достойным человеком.
Сказками называются общенародные устные произведения, в которых изображаются приключения фантастических героев. В древности они назывались "баснями", "байками". Рассказчики сказок до сих пор называются в народе "баянами", "баюнами", "баутчиками" и "бахарями."
Сказки в народном быту служат в настоящее время для забавы, времяпровождения. Народ не относится к ним с такой серьезностью, которая проявляется у него в отношениях к песне. Такое различие в отношениях к этим видам устного творчества выражено самим народом словами: "сказка - складка, песня - быль". Этими словами народ проводит резкую черту между обоими видами творчества: сказка, по его убеждению - порождение фантазии, песня - отражение былого, того, что было народом на самом деле пережито.
Сказки очень рано превратились у нас в источник забавы. В "Cлове о богаче и бедняке" (XII век) описывается, как забавляется древнерусский богач на сон грядущий: домочадцы и слуги "ноги ему гладят... инии гудуть, инии бают (подразумевается сказки) ему...". Значит, уже в глубокой древности происходило то, что нам известно из позднейшей эпохи крепостного права XVIII-XIX века.
Но сказки, вопреки народному убеждению, не составляют продукта чистой фантазии: в них отразились быт и воззрения очень древнего происхождения, но впоследствии народом забытые. Так, в сказках встречается отражение черт, характеризующих грубость древнего быта: людоедство (Баба-яга), разрубание тела на мелкие части, вынимание сердца и печени, выкалывание глаз, выбрасывание стариков, новорожденных, больных и слабых на голодную смерть, казнь осужденных при привязывания их к хвостам лошадей, выпускаемых на свободу в поле, закапывание в землю живыми, надземное погребение (на высоких столбах), клятвы землей.
Именно, как продукт творчества очень древних, по преимуществу языческих, времен, сказки подвергаются так же, как и другие виды устного творчества, преследованию со стороны духовенства уже очень рано. В XI веке запрещается "баять сказки, кощюнить" (рассказывать смешное) подвергаются порицанию рассказчики сказок, "празднословци", "смехословци". Даже в XII веке запрещается басни "баять" и т.д. В XVII веке осуждаются те, которые "сказки сказывают небывалые".
Несмотря на эти запрещения, сказки в устах народа уцелели, конечно, в измененном виде, до сих пор.