Старший, Остап, с детских лет отличался «тяжелым и сильным характером». Свою учебу он начал с того, что в первый же год сбежал. Его возвратили, высекли и снова «засадили за книгу». Учеба казалась ему скучной, и поначалу он никак не мог принудить себя заниматься. Только торжественное обещание отца, что Остап «не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам», заставило его «с необыкновенным старанием сидеть за скучной книгою и скоро он стал наряду с лучшими». Несмотря на это Остап «никак не избавлялся от неумолимых розг». И это, конечно, наложило свой отпечаток, ожесточило его характер и «сообщило ему некоторую твердость, всегда отличавшую Козаков».
Остап считался всегда одним из лучших товарищей. Он редко «предводительствовал другими в дерзких предприятиях», но зато он был всегда одним из первых, «приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей». Он был прямодушен с равными и имел доброту в таком виде, «в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время». Остап никогда не просил о помиловании. Смутить его и заставить склонить голову могли только слезы матери, они «душевно трогали его».
Младший брат его, Андрий, «имел чувства несколько живее и как-то более развитые». Он охотно и без напряжения учился в бурсе, был изобретательнее своего брата. Андрий выделялся среди товарищей по бурсе своей ловкостью, силой и сметливостью, его часто выбирали предводителем «довольно опасного предприятия». Иногда «с изобретательного ума своего» он даже «умел увертываться от наказания»
Остап считался всегда одним из лучших товарищей. Он редко «предводительствовал другими в дерзких предприятиях», но зато он был всегда одним из первых, «приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей». Он был прямодушен с равными и имел доброту в таком виде, «в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время». Остап никогда не просил о помиловании. Смутить его и заставить склонить голову могли только слезы матери, они «душевно трогали его».
Младший брат его, Андрий, «имел чувства несколько живее и как-то более развитые». Он охотно и без напряжения учился в бурсе, был изобретательнее своего брата. Андрий выделялся среди товарищей по бурсе своей ловкостью, силой и сметливостью, его часто выбирали предводителем «довольно опасного предприятия». Иногда «с изобретательного ума своего» он даже «умел увертываться от наказания»