Я родился в рыбацком хантыйском селенье У Оби – величавой сибирской реки. Поразъехалось нынче его населенье, На другие угодья ушли рыбаки.
Здесь теперь заповедник, здесь травы густые, Чуть пониже – осока, чуть выше – пырей. И места, где стояли жилища людские, Поспешили об этом забыть поскорей.
Что ж, пусть так! Это время велело, я знаю, – Все равно каждый год приезжаю сюда, И мне кажется, добрая фея лесная Привечает меня у родного гнезда.
Вот земля, что с рожденья любить мне досталось! Я брожу над рекой, свежим ветром дыша. Кто сказал: ни души здесь теперь не осталось? Если что и осталось, так только душа.
Это – родины милой душа, это с нею Я неслышно беседую здесь в тишине, И становятся чувства свежей и острее, И высокие мысли приходят ко мне… ЭТОТ
В ней действительно много общего. И Байрон, и Лермонтов предстают как романтические, «гонимые миром» странники, переживающие конфликт с самим собой и всем, что их окружает. Тем не менее, Лермонтов считает свое творчество неповторимым, сугубо индивидуальным, и это он настойчиво утверждает уже в первой строке стихотворения. Поэт называет себя «неведомым избранником» с «русской душой». Его судьба непроста: в душе «надежд разбитых груз лежит», и она, словно угрюмый океан, полна тайных дум.Антитеза, контраст поэту подчеркнуть его мысли, делают стихотворение образным и эмоциональным. Рифмующиеся слова несут высокую смысловую нагрузку: «избранник» — «странник», «угрюмый» — «думы».Лирический герой стихотворения одинокий и непонятый «толпой», он сам себе предрекает раннюю кончину: «Я раньше начал, кончу ране...».Лейтмотив стихотворения — тоска и отрешенность от мира. Внутренний мир героя полон дум и страданий. Рассказать о них миру может или сам герой, или бог. Остальным понять все это не дано.«Лермонтовский пессимизм есть пессимизм силы, гордости; пессимизм божественного величия духа», — писал о поэзии М. Ю. Лермонтова С. А. Андреевский, и с его словами нельзя не согласиться. незнаю подойдёт нет:3
Я родился в рыбацком хантыйском селенье
У Оби – величавой сибирской реки.
Поразъехалось нынче его населенье,
На другие угодья ушли рыбаки.
Здесь теперь заповедник, здесь травы густые,
Чуть пониже – осока, чуть выше – пырей.
И места, где стояли жилища людские,
Поспешили об этом забыть поскорей.
Что ж, пусть так! Это время велело, я знаю, –
Все равно каждый год приезжаю сюда,
И мне кажется, добрая фея лесная
Привечает меня у родного гнезда.
Вот земля, что с рожденья любить мне досталось!
Я брожу над рекой, свежим ветром дыша.
Кто сказал: ни души здесь теперь не осталось?
Если что и осталось, так только душа.
Это – родины милой душа, это с нею
Я неслышно беседую здесь в тишине,
И становятся чувства свежей и острее,
И высокие мысли приходят ко мне… ЭТОТ
незнаю подойдёт нет:3