Гіперболізація і складна метафоризація — характерні риси стилю раннього Маяковського. Ліричний герой раннього Маяковського почувається надзвичайно незатишно в буржуазно-міщанському середовищі. Він ненавидить і зневажає всіх, хто заважає Людині з великої літери жити по-людськи. Проблема гуманізму — одна із центральних проблем раннього Маяковського.» І водночас, незважаючи ні на що, навіть у період найвищого злету футуристичного епатажу, Маяковський завжди залишався романтиком, самотнім, ніжним, людиною, котра здатна до співчуття і котра розуміє цінність «найменшої піщинки живого». Про справжнього Маяковського свідчать його вірші, у яких він із співчуттям говорить про «братів наших менших» («Добре ставлення до коней», «Що не сторінка, — то слон чи левиця «), прагне до гармонії Всесвіту («Послухайте!»), з любов'ю пише про дітей. Подібний контрастний пафос притаманний і таким прикметним для ранньої лірики поета віршам, як «А ви змогли б?», «Послухайте!», «Лілічко! Замість листа...»:
В повести «Белые ночи» Достоевский рассматривает мечтателя как разновидность «лишнего человека» , как трагедию вынужденного бездействия: «Многие ли.. . нашли свою деятельность?... в характерах, жадных непосредственной жизни, жадных действительности, но слабых, женственных, нежных, мало-помалу зарождается то, что называется мечтательностью, и человек делается не человеком, а каким-то странным существом среднего рода — мечтателем» . Мечтатель видит тусклую прозу жизни и ординарность людей, среди которых живет. Он в мечтах стремится к высокому, героическому. «Вы спросите, может быть, о чем он мечтает?... да обо всем.. . об роли поэта, сначала непризнанного, а потом увенчанного; о дружбе с Гофманом; Варфоломеевская ночь, Диана Верной, геройская роль при взятии Казани Иваном Васильевичем... » Это мечтатель, который стремится к реальному. Он ждет, что, может быть, «пробьет грустный час, когда он за один день этой жалкой жизни отдаст все свои фантастические годы...» . Мечтатель Достоевского — обаятельное, возвышенное, страдающее существо. Вместе с тем, герой «Белых ночей» не только жертва, но и своего рода «преступник» . Он и чувствует себя перед пришедшим к нему приятелем так, как будто «сделал в своих четырех стенах преступление» . И это преступление состоит не в том, что он не находит общего языка со своим приятелем, а в том, что он из своей «одинокости» , из своего отщепенства сделал принцип. Он замкнулся в своем уединении, залюбовался собой в своих героических мечтах. Жизнь его отвергла, а он решил презреть ее. «Но покамест еще не настало оно, это грозное время, — он ничего не желает, потому что он выше желании, потому что с ним все, потому что он пресыщен, потому что он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу» . Этот мечтатель — «лишний человек» и «эгоист поневоле» , но все же он эгоист. От его пресыщения жизнью, замкнутости, иногда высокомерного отсутствия желаний недалеко до душевного распада: превращения добрых и высоких желаний в их противоположность — в злые и даже негуманные поступки.
Мечтатель видит тусклую прозу жизни и ординарность людей, среди которых живет. Он в мечтах стремится к высокому, героическому. «Вы спросите, может быть, о чем он мечтает?... да обо всем.. . об роли поэта, сначала непризнанного, а потом увенчанного; о дружбе с Гофманом; Варфоломеевская ночь, Диана Верной, геройская роль при взятии Казани Иваном Васильевичем... » Это мечтатель, который стремится к реальному. Он ждет, что, может быть, «пробьет грустный час, когда он за один день этой жалкой жизни отдаст все свои фантастические годы...» .
Мечтатель Достоевского — обаятельное, возвышенное, страдающее существо.
Вместе с тем, герой «Белых ночей» не только жертва, но и своего рода «преступник» . Он и чувствует себя перед пришедшим к нему приятелем так, как будто «сделал в своих четырех стенах преступление» . И это преступление состоит не в том, что он не находит общего языка со своим приятелем, а в том, что он из своей «одинокости» , из своего отщепенства сделал принцип. Он замкнулся в своем уединении, залюбовался собой в своих героических мечтах. Жизнь его отвергла, а он решил презреть ее. «Но покамест еще не настало оно, это грозное время, — он ничего не желает, потому что он выше желании, потому что с ним все, потому что он пресыщен, потому что он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу» . Этот мечтатель — «лишний человек» и «эгоист поневоле» , но все же он эгоист. От его пресыщения жизнью, замкнутости, иногда высокомерного отсутствия желаний недалеко до душевного распада: превращения добрых и высоких желаний в их противоположность — в злые и даже негуманные поступки.