И не именно большой, но плечистый и сильный, а с лица словно у какой девушки, лишь что над устами засеялся ус. Девушки в селе хорошо знали, какой он был, однако он держался от всех так далеко, был такой стеснительный и замкнутый, что никто не мог о нем сказать, чтобы смотрел за другой дольше, чем по второй.
Таков был Михаил! Просто пошел к бурдею, не едавши, чтобы товару посмотреть, за всем присмотреть; лишь бы на завтра пристарать к пахоте, лишь бы браться к Земле.
Савва о нем так говорил:"Михаил был баба, хоть был силен, как медведь, и плечи у него, как у великана, сажал на них мешки, как ничто; хотя, правда, к работе был способен, как редко кто первый попавшийся. Но сердце было у него мягкое, как тесто!..".
Тяжёлые раздумья заставили меня взяться за написание этого послания. Я сегодня почувствовала себя рядом с тобой неуютно и даже несчастливо. Не знаю причину этого состояния, но чувство опустошённости и одиночества не покидают меня. А казалось бы - ты рядом - только руку протяни. Я вдруг с полной ясностью осознала, что прежние встречи с тобой для меня потеряли свою остроту, изначальный интерес и смысл. Мы стали взрослее, первая пора влюблённости прошла, я жду чего-то нового в наших отношениях, какого-то ещё неосмысленного продолжения нашей любви. Мне надоело быть никем перед твоими родителями, друзьями и собственными подругами. Я устала от неопределённости и зыбкости своего положения рядом с тобой. Как сказала моя любимая поэтесса не хочу быть грушею, августом надушенной - грушею-игрушкою, брошенной, надкушенной...
Таков был Михаил! Просто пошел к бурдею, не едавши, чтобы товару посмотреть, за всем присмотреть; лишь бы на завтра пристарать к пахоте, лишь бы браться к Земле.
Савва о нем так говорил:"Михаил был баба, хоть был силен, как медведь, и плечи у него, как у великана, сажал на них мешки, как ничто; хотя, правда, к работе был способен, как редко кто первый попавшийся. Но сердце было у него мягкое, как тесто!..".