Синквейны про дьячка Вонмигласова и фельдшера Курятина из рассказа А. П. Чехова «Хирургия»

В стихотворении, состоящем из четырех четверостиший, описан полет ангела, несущего «душу младую», перед ее рождением в этом мире «печали и слез». Путешествие сопровождается тихим ангельским пением, славящим безгрешные души, рай и Бога, которое слышит и понимает не только душа, но «и месяц, и звезды, и тучи…». И эта песня, которую человеку невозможно высказать, остается в принесенной на землю душе, постоянно терзая его в земном существовании необъяснимым «желанием чудным» вновь ее услышать. Ведь ангельская песня – это музыка небес, которую обыденная жизнь заслонить не в состоянии: «И звуков небес заменить не могли/Ей скучные песни земли». Повествование о небесном полете в объятиях ангела и описание испытаний, которые ждут невинную душу, делят стихотворение поровну.

Троекурова на суде встретили с подобострастием, а Дубровского почти не замечали. Судом было установлено, что Дубровский владел Кистеневкой незаконно, и имение должно было быть передано «законному» владельцу — Троекурову. Когда Дубровскому предложили апелляцию, он, схватив чернильницу, запустил ею в председателя суда; его едва уняли сбежавшиеся сторожа. Затем больной Дубровский был отвезен в Кистеневку , «почти уже ему не принадлежавшую». Внезапное сумасшествие Дубровского сильно подействовало на Троекурова, отравив ему торжество победы.