Буря покрыла мглой небо, совсем как у Пушкина, и оно стало низким-низким и темным-темным. Звезды на нем почти не видны, а луна лишь на миг показывается из-за серых мохнатых туч. В такой вот зимний-зимний, студеный и неприютный вечер хорошо тому, у кого есть теплый дом, стол с настольной лампой под зеленым абажуром и интересная книга.
Почему бы и не скоротать вечерок, отдохнуть от надоевшего компьютера, положить на колени кошку и погрузиться в волшебный мир книги. Уже совсем поздно, закрываются глаза и слипаются ресницы, но ты плывешь по этому морю строчек. Ну ещё чуток, ну вот только узнать бы, куда на самом деле привела Дон Кихота эта дорога? Победил ли Ахилл Гектора? Жив ли Мальчиш-Кибальчиш? Нет, он погиб, и твои щеки мокры от слёз.
А в окно стучит метель, кружась в желтом свете уличных фонарей. Дом притих и замолчал. И ты уплываешь в мир снов, чтобы всё повторилось завтра.
Сервантес ставил перед театром морально-воспитательные задачи, протестуя против понимания спектакля исключительно как веселого, развлекательного зрелища. Определяя драму, вслед за Цицероном, как «зеркало человеческой жизни, пример нравов и образцов истины», Сервантес замечал: «Посмотрев комедию замысловатую и отличающуюся искусством в расположении, зритель уйдет из театра, смеясь шуткам, проникшись нравоучениями, в восторге от происшествий, умудренный рассуждениями, предостереженный кознями, наученный примерами, возмущенный пороком и влюбленный в добродетель, ибо хорошая комедия пробудить все эти страсти в любой душе, даже самой грубой и невосприимчивой». Отсюда — двоякая тематика драматургии Сервантеса: сатирико-реалистическая и героическая.
Буря покрыла мглой небо, совсем как у Пушкина, и оно стало низким-низким и темным-темным. Звезды на нем почти не видны, а луна лишь на миг показывается из-за серых мохнатых туч. В такой вот зимний-зимний, студеный и неприютный вечер хорошо тому, у кого есть теплый дом, стол с настольной лампой под зеленым абажуром и интересная книга.
Почему бы и не скоротать вечерок, отдохнуть от надоевшего компьютера, положить на колени кошку и погрузиться в волшебный мир книги. Уже совсем поздно, закрываются глаза и слипаются ресницы, но ты плывешь по этому морю строчек. Ну ещё чуток, ну вот только узнать бы, куда на самом деле привела Дон Кихота эта дорога? Победил ли Ахилл Гектора? Жив ли Мальчиш-Кибальчиш? Нет, он погиб, и твои щеки мокры от слёз.
А в окно стучит метель, кружась в желтом свете уличных фонарей. Дом притих и замолчал. И ты уплываешь в мир снов, чтобы всё повторилось завтра.