Шли годы. Троекуров старел, Маша стала мириться с судьбой. Один раз в неделю она приезжала в гости к папеньке. С каждым разом она была всё веселее и каждый раз прогуливалась по саду, заглядывала в дупло толстого дуба у беседки с ручьём. На однажды, когда Маша в очередной раз приехала в имение к Кирилле Петровичу, она увидела вокруг дома очень много грустных лиц. - Что случилось? - спросила она у знакомой служанки. - Ой, Машенька! - прослезилась та, - папенька твой, Кирилла Петрович скончался! - Как скончался? - Маша не могла в это поверить. Она вся в слезах побежала в комнату отца. Он лежал бледный и холодный. Служанки плакали и всхлипывали: "Как же это так? " Но после этой печальной новости должна была случиться ещё одна. Через два дня состоялись похороны. Маша была белая, словно неживая. Душа её плакала. Князь Веренейский хладнокровно присутствовал до конца церемонии, а затем уехал к себе в имение вместе с Машей. Дни шли мрачно, один Веренейский этого не замечал. Однажды, серым, пасмурным утром Маша встала пораньше, оделась, вышла на улицу. На смотря на очередной мрачный день, зелёные сады хоть немного радовали её своими обителями. А Веренейский, как обычно выезжал на охоту. Но случилось так, что когда но увидел хорошую добычу, то поскакал за ней на своём коне. Конь внезапно споткнулся и князь свалился вместе с лошадью на сухие пни и ветки. Это охота была последней его охотой. - Не может быть! - вскрикнула Маша, - князь погиб? ! Похороны состоялись через три дня. Маша не проронила ни слезинки, но стояла бледнее прежнего. Она овдовела дни. Маша гуляла по садам, которые теперь не радовали её. Вокруг хлопотали садовники, остригали кусты. Один садовник был немного странно одет. Маша подошла к нему и заметила, что он кого-то ей напоминает. - Ты тут работаешь? - спросила она. - Да, я садовник, - ответил он. - А ты работал здесь раньше, или приехал? - Маша словно хотела что-то от него узнать. - Я жил тут в одном имении, потом после кое-какого происшествия переехал во Францию Но там мне не понравилось, я вернулся сюда. - А как называлось то имение? - А ты догадайся, - улыбнулся садовник. День стоял яркий и солнечный, птицы так и щебетали. - Скажи-ка, как тебя зовут? - Маша явно о чём-то догадывалась. - Дефорж, - снова улыбнулся садовник. - Владимир, ты вернулся! - Маша кинулась ему на шею и заплакала. - Я знаю о Троекурове и Вернейском, - сказал Дубровский. Оба не верили. неужели это счастье? Через неделю-другую по всем имениям в округе ходили слухи о венчании Маши и Владимира. И ведь оно и взаправду состоялось Бедная Маша наконец-то стала румянцем. Вот оно какое, счастье!
Через базарную площадь идёт полицейский надзиратель Очумелов. Он видит бегущую собаку, которую догоняет и хватает ругающийся мужик. Собирается толпа. Мужик (золотых дел мастер Хрюкин) показывает толпе покусанный палец. Очумелов настроен решительно: «Я покажу вам, как собак распускать! Елдырин, — обращается он к городовому, — узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! » После того, как Очумелов узнаёт, что возможный хозяин собаки — генерал Жигалов, вся его решительность пропадает. Он обращается к городовому: «Сними-ка, Елдырин, с меня пальто, жарко стало» , а затем говорит пострадавшему Хрюкину: «Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком! » В это время городовой начинает сомневаться в том, что это собака генерала: «у него всё больше легавые» . Очумелов меняется на глазах, и теперь он снова решителен: «Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта — чёрт знает что! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй
Один раз в неделю она приезжала в гости к папеньке. С каждым разом она была всё веселее и каждый раз прогуливалась по саду, заглядывала в дупло толстого дуба у беседки с ручьём.
На однажды, когда Маша в очередной раз приехала в имение к Кирилле Петровичу, она увидела вокруг дома очень много грустных лиц.
- Что случилось? - спросила она у знакомой служанки.
- Ой, Машенька! - прослезилась та, - папенька твой, Кирилла Петрович скончался!
- Как скончался? - Маша не могла в это поверить.
Она вся в слезах побежала в комнату отца. Он лежал бледный и холодный. Служанки плакали и всхлипывали: "Как же это так? " Но после этой печальной новости должна была случиться ещё одна.
Через два дня состоялись похороны. Маша была белая, словно неживая. Душа её плакала. Князь Веренейский хладнокровно присутствовал до конца церемонии, а затем уехал к себе в имение вместе с Машей.
Дни шли мрачно, один Веренейский этого не замечал.
Однажды, серым, пасмурным утром Маша встала пораньше, оделась, вышла на улицу. На смотря на очередной мрачный день, зелёные сады хоть немного радовали её своими обителями.
А Веренейский, как обычно выезжал на охоту. Но случилось так, что когда но увидел хорошую добычу, то поскакал за ней на своём коне. Конь внезапно споткнулся и князь свалился вместе с лошадью на сухие пни и ветки. Это охота была последней его охотой.
- Не может быть! - вскрикнула Маша, - князь погиб? !
Похороны состоялись через три дня. Маша не проронила ни слезинки, но стояла бледнее прежнего. Она овдовела дни. Маша гуляла по садам, которые теперь не радовали её. Вокруг хлопотали садовники, остригали кусты. Один садовник был немного странно одет. Маша подошла к нему и заметила, что он кого-то ей напоминает.
- Ты тут работаешь? - спросила она.
- Да, я садовник, - ответил он.
- А ты работал здесь раньше, или приехал? - Маша словно хотела что-то от него узнать.
- Я жил тут в одном имении, потом после кое-какого происшествия переехал во Францию Но там мне не понравилось, я вернулся сюда.
- А как называлось то имение?
- А ты догадайся, - улыбнулся садовник.
День стоял яркий и солнечный, птицы так и щебетали.
- Скажи-ка, как тебя зовут? - Маша явно о чём-то догадывалась.
- Дефорж, - снова улыбнулся садовник.
- Владимир, ты вернулся! - Маша кинулась ему на шею и заплакала.
- Я знаю о Троекурове и Вернейском, - сказал Дубровский.
Оба не верили. неужели это счастье?
Через неделю-другую по всем имениям в округе ходили слухи о венчании Маши и Владимира. И ведь оно и взаправду состоялось Бедная Маша наконец-то стала румянцем. Вот оно какое, счастье!