Когда люди говорят о джазе, то часто имеют в виду именно “Summertime”. Написано произведение Джорджем Гершвином в 1935 году для оперы «Порги и Бесс». Авторы текста: ДюБос Хейвард и Айра Гершвин (брат Джорджа). Говоря, что за основу для написания арии Гершвин взял украинскую колыбельную песню"Ой ходить сон коло вікон", которую он услышал в Нью-Йорке в исполнении Украинского Национального Хора под управлением Александра Кошица. Мы и там даем жару!
2. Autumn leaves
Первоначально, в 1945 году, это была французская песня "Les Feuilles mortes" (буквально "Мертвые листья") с музыкой Джозефа Косма (Joseph Kosma) и стихами поэта Жака Превера (Jacques Prevert). Ив Монтан (с Ирен Иоахим) представил "Les Feuilles mortes" в 1946 году в фильме Les Portes-de-la Nuit. В 1947 Американский композитор Джонни Мерсер написал английский текст этой песни, и Джо Стаффорд был одним из первых кто исполнил новую версию композиции. Осенние листья стали джазовым и поп стандартом на обоих языках, а также и в инструментальной версии.
3. Let it snow! Let it snow! Let it snow!
Песня также известна под названием "Let It Snow". Авторство принадлежит лирику Сэмми Кану (Sammy Cahn) и композитору Джули Стайну (Jule Styne) в 1945 году. Что интересно , она была написана в июле 1945 года в Голливуде во время одного из самых жарких дней лета.
4. I’ve got you under my skin
Не все знают эту композицию, которую перепели все джазовые вокалисты если не на сцене, то уж в душе точно. Авторство принадлежит Коулу Портеру (Cole Porter) и написана она в 1936 году. На представленной видеозаписи (как и на предыдущей) ее исполняет мой любимый музыкант Джейми Каллам (Jamie Culllum). После этой песни будет маленький бонус - еще одна песня в исполнении Джейми - High and Dry (Radiohead). Это одна из моих любимых песен.
5. Take five
Если музыкант хочет проверить свое музыкальное чутье на нестандартном ритме, Take five – это лучшая джазовая композиция, над которой можно провести эксперимент. Размер в 5 четвертей недвусмысленно показывает, что песня заслуживает внимания. Кстати, есть очень много песен, начинающихся как знаменитый стандарт, но придумал его «первый раз» именно Пол Дезмонд (Paul Desmond), а впервые представлена была квартетом великого Дейва Брубека (The Dave Brubeck Quartet) в альбоме «Тайм Аут» в 1959
6. The entertainer
Написал композицию основатель стиля «регтайм» Скотт Джоплин (Scott Joplin) более 110 лет назад (в 1902 году). Является классикой регтаймов. Эта джазовая Композиция вернула свою международную известность во время «рэгтайм возрождения» в 1970-х годах, когда она была использована в качестве музыкальной темы для фильма "The Sting", который получил Оскар.
7. Singing in the rain
"Поющие под дождем" - песня на стихи Артура Фрида (Arthur Freed) и музыку Накио Херба Брауну (Nacio Herb Brown), написана в 1929 году, получила известность после одноименного фильма. После просмотра клипа я всегда начинаю радоваться!
8. Hello Dolly
Ну и куда же мы без Армстронга! Но что интересно – автор музыки и слов знаменитой песни, не Армстронг – человек, ступивший первым на Марс, – а Джерри Герман (Херман) (Jerry Herman). Песня была очень популярна в 1964 году, когда ее крутили по радио так же часто, как сегодня крутят Леди Гагу. Но именно всеми нами любимый Луи Армстронг сделал ее такой, какую мы ее знаем сегодня.
Моросящий дождь уныло напевал мелодию холодного осеннего блюза, меланхолично выстукивая нотки по гофрированному навесу над стеклянной дверью. Иногда налетающий порывами резкий ветер срывал капли с навеса и швырял их в лица редких прохожих.
Немного сутулясь и придерживая локтем сползающий с плеча рюкзачок, Макс быстро взбежал по ступеням, оглянулся на залитую вечерними огнями мокрую улицу, чему-то усмехнулся и быстро распахнул дверь, за которой находилась небольшая, но очень уютная студия звукозаписи.
Здесь было сухо и тепло. Дежурный охранник на мгновение оторвался от чтения какого-то замусоленного журнальчика. Взглянув на вошедшего поверх очков, он снова углубился в изучение заинтересовавшей его страницы.
— И вам доброго вечера, — пробормотал Макс.
Охранник всё так же молча кивнул.
Расписавшись в журнале прихода, молодой человек по коридору и остановился перед дверью, над которой светилась надпись «Не входить — идёт запись!» Взглянув на ручные часы, он убедился в том, что пришло время его смены, и в этот момент надпись погасла. Открыв дверь, Макс вошёл в студию.
Повернувшийся вместе с креслом, звукорежиссёр Влад стащил с головы студийные наушники и радостно воскликнул:
— Ну, Сканерс, дождались наконец-то!
— Я вроде бы вовремя, — удивлённо плечами Макс.
— А никто и не спорит, — согласился Влад. — Просто я уже замучился сегодня с этими безголосыми певичками, желающими, чтобы я сделал из них, как минимум, Паулу Уэст или Кристину Агилеру. Представляешь?!
— Да уж, нелегко тебе приходится, — посочувствовал Макс.
Он Владу руку и, сняв курточку с капюшоном, повесил её на крючок у двери. Затем открыл рюкзак и достал стопку листов с распечатанным текстом. Бегло пролистав их, Сканерс поднял вопросительный взгляд на звукорежиссёра.
— Ну что, начнём?
— А ты музыку принёс?
Влад выжидательно уставился на Макса.
— Ах, да, чуть не забыл…
Максим обернулся к рюкзаку, порылся внутри и вытащил диск в потёртой пластиковой коробочке.
— Вот, держи, — он протянул его Владу. — Юля постаралась. Там есть несколько суперских треков.
— Да, повезло тебе с женой: ко всем своим положительным качествам она ещё и музыку обалденную пишет. Когда твой голос сплетается с её мелодиями, даже я порой заслушиваюсь и улетаю. А уж я-то всё это столько раз слышал…
Звукорежиссёр взял диск и бережно вставил его в плейер.
Да, он был прав. Макс и сам неоднократно во время начитывания текста под музыку Юли словно погружался в некий магический поток слова и звука. Казалось, закрой он сейчас глаза и тут же открой — окажется в том воображаемом мире, о котором шло повествование в очередном рассказе. Раньше они с Юлей всегда ходили на запись вместе. Но с тех пор, как появился сынишка, она по вечерам сидела с ним дома.
Сканерс был чтецом-декламатором и, как поговаривали, весьма незаурядным. При этом работал он совершенно в другой сфере, а начиткой рассказов занимался по вечерам в свободное от работы время и совершенно бесплатно. Это немного удивляло его знакомых и друзей, которые были уверены, что своим голосом он мог бы прилично зарабатывать. В принципе они были правы. Но тут присутствовал один маленький, но очень важный для Макса нюанс: занимаясь озвучкой бескорыстно, он мог себе позволить начитывать только те тексты, которые нравились ему самому. Сканерс отбирал их лично, интуитивно повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему чувству. Знакомясь с очередным новым рассказом, Макс ощущал мысли автора, пробивающиеся сквозь строки. Иногда они бывали очень слабые, но всё же интересные. Тогда Сканерс усиливал их, пропуская через себя и очищая от лишних шероховатостей.
Когда всё это преобразовывалось в озвученный текст, обрамлённый волшебной музыкой Юли, рассказ превращался в нечто магическое психологически воздействовать на слушателей. В этом Макс и сам убеждался неоднократно. Обычно по окончании записи звукорежиссёр и ребята из соседних тон студий, заходившие «на огонёк», сидели, словно в трансе. Правда и сам чтец после записи чувствовал себя выжатым, как лимон. Ему казалось, что он опустошён полностью, и осталась лишь внешняя хрупкая оболочка. Обычно после записи он отдыхал на старом диване в контрольной комнате, а Влад отпаивал его ароматным зелёным чаем с бутербродами.
— Ну-с вас сударь, — провозгласил звукорежиссёр, склоняясь в шутливом поклоне и открывая дверь в небольшую вокальную комнату, отгороженную двойным панорамным стеклом от операторской.
Войдя в комнатку, Сканерс опустил стопку печатных листов на узкий стол. Два верхних листка он установил на пюпитре, а сам поудобней устроился на высоком стуле, чтобы можно было легко и свободно дышать. Привычным движением правой руки он сдвинул с глаз светловолосую прядь, а левой притянул к себе микрофон. Это был его любимый передавать все тонкости манеры исполнителя. Надев наушники, Макс прикрыл глаза, отрешаясь от внешнего мира.
1. Summertime
Когда люди говорят о джазе, то часто имеют в виду именно “Summertime”. Написано произведение Джорджем Гершвином в 1935 году для оперы «Порги и Бесс». Авторы текста: ДюБос Хейвард и Айра Гершвин (брат Джорджа). Говоря, что за основу для написания арии Гершвин взял украинскую колыбельную песню"Ой ходить сон коло вікон", которую он услышал в Нью-Йорке в исполнении Украинского Национального Хора под управлением Александра Кошица. Мы и там даем жару!
2. Autumn leaves
Первоначально, в 1945 году, это была французская песня "Les Feuilles mortes" (буквально "Мертвые листья") с музыкой Джозефа Косма (Joseph Kosma) и стихами поэта Жака Превера (Jacques Prevert). Ив Монтан (с Ирен Иоахим) представил "Les Feuilles mortes" в 1946 году в фильме Les Portes-de-la Nuit. В 1947 Американский композитор Джонни Мерсер написал английский текст этой песни, и Джо Стаффорд был одним из первых кто исполнил новую версию композиции. Осенние листья стали джазовым и поп стандартом на обоих языках, а также и в инструментальной версии.
3. Let it snow! Let it snow! Let it snow!
Песня также известна под названием "Let It Snow". Авторство принадлежит лирику Сэмми Кану (Sammy Cahn) и композитору Джули Стайну (Jule Styne) в 1945 году. Что интересно , она была написана в июле 1945 года в Голливуде во время одного из самых жарких дней лета.
4. I’ve got you under my skin
Не все знают эту композицию, которую перепели все джазовые вокалисты если не на сцене, то уж в душе точно. Авторство принадлежит Коулу Портеру (Cole Porter) и написана она в 1936 году. На представленной видеозаписи (как и на предыдущей) ее исполняет мой любимый музыкант Джейми Каллам (Jamie Culllum). После этой песни будет маленький бонус - еще одна песня в исполнении Джейми - High and Dry (Radiohead). Это одна из моих любимых песен.
5. Take five
Если музыкант хочет проверить свое музыкальное чутье на нестандартном ритме, Take five – это лучшая джазовая композиция, над которой можно провести эксперимент. Размер в 5 четвертей недвусмысленно показывает, что песня заслуживает внимания. Кстати, есть очень много песен, начинающихся как знаменитый стандарт, но придумал его «первый раз» именно Пол Дезмонд (Paul Desmond), а впервые представлена была квартетом великого Дейва Брубека (The Dave Brubeck Quartet) в альбоме «Тайм Аут» в 1959
6. The entertainer
Написал композицию основатель стиля «регтайм» Скотт Джоплин (Scott Joplin) более 110 лет назад (в 1902 году). Является классикой регтаймов. Эта джазовая Композиция вернула свою международную известность во время «рэгтайм возрождения» в 1970-х годах, когда она была использована в качестве музыкальной темы для фильма "The Sting", который получил Оскар.
7. Singing in the rain
"Поющие под дождем" - песня на стихи Артура Фрида (Arthur Freed) и музыку Накио Херба Брауну (Nacio Herb Brown), написана в 1929 году, получила известность после одноименного фильма. После просмотра клипа я всегда начинаю радоваться!
8. Hello Dolly
Ну и куда же мы без Армстронга! Но что интересно – автор музыки и слов знаменитой песни, не Армстронг – человек, ступивший первым на Марс, – а Джерри Герман (Херман) (Jerry Herman). Песня была очень популярна в 1964 году, когда ее крутили по радио так же часто, как сегодня крутят Леди Гагу. Но именно всеми нами любимый Луи Армстронг сделал ее такой, какую мы ее знаем сегодня.
Объяснение:
Моросящий дождь уныло напевал мелодию холодного осеннего блюза, меланхолично выстукивая нотки по гофрированному навесу над стеклянной дверью. Иногда налетающий порывами резкий ветер срывал капли с навеса и швырял их в лица редких прохожих.
Немного сутулясь и придерживая локтем сползающий с плеча рюкзачок, Макс быстро взбежал по ступеням, оглянулся на залитую вечерними огнями мокрую улицу, чему-то усмехнулся и быстро распахнул дверь, за которой находилась небольшая, но очень уютная студия звукозаписи.
Здесь было сухо и тепло. Дежурный охранник на мгновение оторвался от чтения какого-то замусоленного журнальчика. Взглянув на вошедшего поверх очков, он снова углубился в изучение заинтересовавшей его страницы.
— И вам доброго вечера, — пробормотал Макс.
Охранник всё так же молча кивнул.
Расписавшись в журнале прихода, молодой человек по коридору и остановился перед дверью, над которой светилась надпись «Не входить — идёт запись!» Взглянув на ручные часы, он убедился в том, что пришло время его смены, и в этот момент надпись погасла. Открыв дверь, Макс вошёл в студию.
Повернувшийся вместе с креслом, звукорежиссёр Влад стащил с головы студийные наушники и радостно воскликнул:
— Ну, Сканерс, дождались наконец-то!
— Я вроде бы вовремя, — удивлённо плечами Макс.
— А никто и не спорит, — согласился Влад. — Просто я уже замучился сегодня с этими безголосыми певичками, желающими, чтобы я сделал из них, как минимум, Паулу Уэст или Кристину Агилеру. Представляешь?!
— Да уж, нелегко тебе приходится, — посочувствовал Макс.
Он Владу руку и, сняв курточку с капюшоном, повесил её на крючок у двери. Затем открыл рюкзак и достал стопку листов с распечатанным текстом. Бегло пролистав их, Сканерс поднял вопросительный взгляд на звукорежиссёра.
— Ну что, начнём?
— А ты музыку принёс?
Влад выжидательно уставился на Макса.
— Ах, да, чуть не забыл…
Максим обернулся к рюкзаку, порылся внутри и вытащил диск в потёртой пластиковой коробочке.
— Вот, держи, — он протянул его Владу. — Юля постаралась. Там есть несколько суперских треков.
— Да, повезло тебе с женой: ко всем своим положительным качествам она ещё и музыку обалденную пишет. Когда твой голос сплетается с её мелодиями, даже я порой заслушиваюсь и улетаю. А уж я-то всё это столько раз слышал…
Звукорежиссёр взял диск и бережно вставил его в плейер.
Да, он был прав. Макс и сам неоднократно во время начитывания текста под музыку Юли словно погружался в некий магический поток слова и звука. Казалось, закрой он сейчас глаза и тут же открой — окажется в том воображаемом мире, о котором шло повествование в очередном рассказе. Раньше они с Юлей всегда ходили на запись вместе. Но с тех пор, как появился сынишка, она по вечерам сидела с ним дома.
Сканерс был чтецом-декламатором и, как поговаривали, весьма незаурядным. При этом работал он совершенно в другой сфере, а начиткой рассказов занимался по вечерам в свободное от работы время и совершенно бесплатно. Это немного удивляло его знакомых и друзей, которые были уверены, что своим голосом он мог бы прилично зарабатывать. В принципе они были правы. Но тут присутствовал один маленький, но очень важный для Макса нюанс: занимаясь озвучкой бескорыстно, он мог себе позволить начитывать только те тексты, которые нравились ему самому. Сканерс отбирал их лично, интуитивно повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему чувству. Знакомясь с очередным новым рассказом, Макс ощущал мысли автора, пробивающиеся сквозь строки. Иногда они бывали очень слабые, но всё же интересные. Тогда Сканерс усиливал их, пропуская через себя и очищая от лишних шероховатостей.
Когда всё это преобразовывалось в озвученный текст, обрамлённый волшебной музыкой Юли, рассказ превращался в нечто магическое психологически воздействовать на слушателей. В этом Макс и сам убеждался неоднократно. Обычно по окончании записи звукорежиссёр и ребята из соседних тон студий, заходившие «на огонёк», сидели, словно в трансе. Правда и сам чтец после записи чувствовал себя выжатым, как лимон. Ему казалось, что он опустошён полностью, и осталась лишь внешняя хрупкая оболочка. Обычно после записи он отдыхал на старом диване в контрольной комнате, а Влад отпаивал его ароматным зелёным чаем с бутербродами.
— Ну-с вас сударь, — провозгласил звукорежиссёр, склоняясь в шутливом поклоне и открывая дверь в небольшую вокальную комнату, отгороженную двойным панорамным стеклом от операторской.
Войдя в комнатку, Сканерс опустил стопку печатных листов на узкий стол. Два верхних листка он установил на пюпитре, а сам поудобней устроился на высоком стуле, чтобы можно было легко и свободно дышать. Привычным движением правой руки он сдвинул с глаз светловолосую прядь, а левой притянул к себе микрофон. Это был его любимый передавать все тонкости манеры исполнителя. Надев наушники, Макс прикрыл глаза, отрешаясь от внешнего мира.