Живут себе матушка с батюшкой, в почтении друг к другу живут, и добра у них хватает, и беды они не знают. Только нет уже того, что было. То, что было — тю-тю! — говоря языком далекой страны Междометии.А ведь когда-то — э! ого! эге-ге! Теперь такого нет, у нас теперь разговоры членораздельные: раздельно матушкины, раздельно батюшкины. И нет уже прежней неразумности: ах! ой! хи-хи! А также: бах! трах! шарах! Где она теперь — горячая, неразумная, бесшабашная страна Междометия?— Молодые мы были… Такие молодые — беда!Не потому беда, что молодые, БЕДА — это просто такое междометие. В стране Междометии и беда не беда…— А ты какая была… Мать честная!Не потому, что мать прежде была честная, а теперь не честная. МАТЬ ЧЕСТНАЯ — это тоже такое междометие.— И жили-то как! Мое почтение!Почтение, положим, у них и сейчас, но это уже не то, что было, без эмоций. Прежнее МОЕ ПОЧТЕНИЕ было междометием и выражало не то чтобы почтение, а просто… как бы это получше выразиться… ФУ-ТЫ, НУ-ТЫ! ОГО-ГО! ОЙ-ОЙ-ОЙ!Как вспомнишь — ну прямо-таки нет слов! Никаких слов, кроме междометий…— Айда, батюшка, в нашу Междометию!— Добро!Оставили нажитое добро, променяли его на другое ДОБРО, содержащее не богатство, а всего лишь согласие. Потому что в стране Междометии согласие больше ценится, чем богатство.И — пошли.А куда идти-то? Где дорога в страну, где и добро не добро, и беда не беда, и сами мы не те, а другие?Может, ее и нет, этой дороги. Может, в страну эту мы никогда не придем… Но пока мы идем, мы становимся другими…— БАТЮШКИ!— МАТУШКИ!Видите: мы уже другие. Мы опять междометия, как были в далекие нечленораздельные времена…Потому что чувства наши остаются при нас, даже когда мы выходим в солидные имена — существительные, прилагательные, наречия и глаголы. Нужно только дать им простор — и они поведут нас в страну Нашей Молодости, поведут без всяких дорог, потому что обратно в молодость — нет дороги…
