Солнце еще только позолотило макушки высоких деревьев, а я уже подумываю об отдыхе. Выбрав укромное местечко под нависшими ветками вечнозеленой старухи ели, снимаю лыжи и сажусь на ее толстую коричневато-фиолетовую руку. Сижу тихо, посматриваю из засады вокруг. И вдруг прямо передо мной шлепается в снег серебристый пушистый комок. «Белка! Что же ей надо на вырубке?» Поведение зверька заинтересовало меня. Вот он спокойно движется по вырубке, изредка склоняя мордочку к снегу. Вот направляется к высокому древнему пеньку, надвинувшему снежную чалму на самые глаза. Здесь белка останавливается и вдруг скрывается в облачке снежной пыли. Через минуту зверек весь уходит под снег. Этого я уж не могу вытерпеть. Быстро, не закрепляя, надеваю лыжи и бегу к месту происшествия. Напуганная белка опрометью кидается из ямки и длинными прыжками стелется в сторону ближней елки. По пути зверек роняет на снег что-то черное. Подхожу — сухой гриб! Тут-то я и вспомнил, что с осени белки запасают грибы, накалывая их на сухие сучки, забивая под отставшую кору старых пней. Запах грибов белки чувствуют через тридцатисантиметровую толщу снега. Конечно, белки не помнят всех своих кладовок. Если не найдет их хозяин, найдет другая белочка. Удобно, не правда ли? Особенно когда голодное время настанет.
Я увидел белку на ветке,но когда она меня заметила она схватила шишку и понесла её в кладовую.Я следил как она убигала,у неё кладовая в большем дереве посередь леса.Она делает запасы и ложит их в кладовую.
«Белка! Что же ей надо на вырубке?»
Поведение зверька заинтересовало меня. Вот он спокойно движется по вырубке, изредка склоняя мордочку к снегу. Вот направляется к высокому древнему пеньку, надвинувшему снежную чалму на самые глаза. Здесь белка останавливается и вдруг скрывается в облачке снежной пыли. Через минуту зверек весь уходит под снег.
Этого я уж не могу вытерпеть. Быстро, не закрепляя, надеваю лыжи и бегу к месту происшествия. Напуганная белка опрометью кидается из ямки и длинными прыжками стелется в сторону ближней елки. По пути зверек роняет на снег что-то черное. Подхожу — сухой гриб! Тут-то я и вспомнил, что с осени белки запасают грибы, накалывая их на сухие сучки, забивая под отставшую кору старых пней. Запах грибов белки чувствуют через тридцатисантиметровую толщу снега. Конечно, белки не помнят всех своих кладовок. Если не найдет их хозяин, найдет другая белочка. Удобно, не правда ли? Особенно когда голодное время настанет.