Глагол — это цельная мысль, а не отдельное понятие, как имя существительное; это сообщение о чем-то, а не эмоция выражения, как имя прилагательное. Когда-то глаголом и называли всякое слово (так и у Пушкина — в архаичном высоком значении: «глаголом жги сердца людей»), еще раньше — речь вообще. В течение сотен лет сохранялась лаконичная речь предков в емком слове, в важнейшей части речи — глаголе. Новое — вот что важно в глаголе. Не багаж памяти, а свежесть новости скрыта в глаголе, когда его произносят.Оттого и любят его писатели. Глагол — действие, которое повторяет в описании жизнь, тем самым снова, как живую, представляет ее перед нашими глазами. Не готовое определение, а ускользающий признак сказуемого, сказанного, выявленного; не белый, беленький, беловатый, не белость, белизна или бель, а белеть, белеться, белить, белеющий, белея. Навсегда очарованы мы прозой Пушкина, а у него каждое третье слово — глагол; четкость слога у Чехова — тайна в том же; динамизм рассказов Алексея Толстого — пружина все тот же глагол. Самая необходимая часть речи. Именно среди глаголов мало заимствований; обычно заимствуется имя — понятие, а действием и эмоцией оно наполняется уже в нашем родном языке.Потому что каждый глагол — свернутая в слово целая речь.В глаголе, как в капсуле, заключена взрывчатая сила целого выражения, предложения, фразы, и стоит задуматься — как в нужный момент развернется он сочетанием слов. Думать — думу, делать — дело, а потом и десятки других, далее «делать жизнь с кого»; ходить — в поход, а там и сотни других.Много оттенков в колебаниях форм. Сто лет назад друг Н. Г. Чернышевского, ученый корректор А. Студенский, с мнением которого считались многие писатели, полагал, что «оспоривать гораздо конкретнее (чуть не в драке), аоспаривать абстрактней; борются телесно, физически, например, борцы, а борятся отвлеченно, например, с предрассудками». Позднее нашли, что и одним различием в ударении можно передать такое же противопоставление конкретного отвлеченному, звонит конкретно («по ком звонит колокол»), а звонит отвлеченно, как действие вообще, когда, бывает, и вовсе уже не звонят (говоря по телефону, вы не бьете в колокола).Этот пример покажется странным, поскольку не каждый из нас сознательно избирает то ударение, которое можно назвать «правильным».В русском языке довольно много глагольных пар, различающихся и ударением: возит — везёт, носит — несёт. Одни обозначают неопределенность длительного процесса, который воспринимается отвлеченно (возит, носит), другие — конкретный результат такого действия (везёт, несёт). Продолжая эту закономерность в противопоставлениях ударений, русская речь создает и пары слов типа — гасит — гасит, городит — городит, дарит — дарит, косит — косит, кружит —кружит, сучит — сучит, трубит — трубит, цедит — цедит, чинит — чинит и т. д. Иные из них уже разошлись и по смыслу, прочие же колеблются, поскольку нет пока оснований «сделать» из общего корня два разных слова.Чем-то чрезвычайно важно для нашей мысли разграничение действия и его результата, и пока нет в языке других средств выделить этот тонкий смысл, мы пользуемся ударением.Сейчас много спорят относительно произношения: мышление или мышление, обеспечение или обеспечение, намерение или намерение? Если нужно показать процесс — сохраняют близость слов к глаголу и его ударение: мыслить — значит, и мышление; если важен результат — ударение совпадает с обычным для этих имен, то есть стоит на суффиксе: мышление. То же и у отглагольных имен. Скажем, в милицию сделан привод, но у механизмов имеется привод; прикускак действие, но положение зубов при сомкнутых челюстях называют прикус, и т. д. Пока такие различия существуют в разговорной речи, не все подобные формы признаются литературными. Это неудивительно, потому что литературная речь по традиции — письменная, а на письме ударения мы не обозначаем. Обозначали бы — скорее живая закономерность языка пробилась бы в норму. Но что тенденция есть — доказывается общим правилом: глагол сохраняет ударение на корне всюду, где это возможно. Глагол, который в различных видах постоянно порождает всё новые слова, сам остается неизменным. Вот насколько важно внимательно наблюдать за тем, сдвинуто ли ударение с глагольного корня, пошатнулись ли «глагольные» свойства его.Глагол, выражая действие, бьется в усилиях найти какое-то средство различить тот ускользающий смысл, который заключен в отдельном слове, когда им пользуются для выражения именно этой мысли. Что важно для современного человека? Различать конкретное, частное, это — от отвлеченного, общего, всякого. Это самое важное, и язык подбирает формы, чтобы такое различие передать. Уберите глагольные варианты как ненужный хлам — заглохнет дорога поисков.Вот он, русский глагол. В нашем языке, как в любом другом, глагол ближе других корней к народному образу, точней и быстрей отражает потребности разговора и мысли. Заветное, скажем так, слово. «В глаголе, — сказал писатель Алексей Югов, — струится самая алая, самая свежая, артериальная кровь языка. Да ведь и назначение глагола — выражать само действие!»
На Руси Рождество начали отмечать в X веке. Издавна это был тихий и спокойный праздник. Канун Рождества — сочельник — справляли скромно и во дворцах российских императоров, и в избах крестьян.Сочельник (Святой Вечер) — это вечерняя трапеза накануне Рождества (6 января), сопровождаемая многими традициями и обрядами. На Святой вечер готовили 12 постных блюд: кутья, узвар, горох, капустник, рыбные блюда, постный борщ с грибами, вареники с капустой, гречневую кашу, голубцы с рисом, постные блины, грибы, пироги. Все блюда были постными и заправленными растительным маслом, без мясной основы, без молока и сметаны. Не подавались горячие блюда, чтобы хозяйка постоянно находилась за столом.Однако традиции запрещали начинать ужин до появления первой — той самой, рождественской — звезды. Приготовленные кушанья ставили под образа, на сено или солому. Почему?.. А будто — дар Христу.С появлением первой звезды все садились за стол. Кутья, без которой не обходился ни один сочельник, варилась из пшеницы, гороха, риса, обдирного ячменя. Приправляли ее медом, маковым, конопляным, подсолнечным или другим постным маслом. Первой ложкой кутьи хозяин угощал мороз: выходил на улицу или просто выливал ложку кутьи за окно со словами: «Мороз, мороз! Иди к нам кутью есть и не морозь нашего хлеба на поле!»А вот на само Рождество Христово (7 января) готовят большой семейный ужин. Всей семьей накрывают на стол. На столе обязательно должны быть солома или сено (в память о вертепе и яслях), а на соломе — белоснежная скатерть.С Рождеством и сочельником было связано много примет. Так, например, в прежние времена состоятельные люди накануне Рождества раздавали милостыню нищим и заключенным в тюрьмах. Существовал также обычай приглашать на Святую Вечерю одиноких, бездомных, убогих и неприкаянных людей. Присутствие в этот вечер за столом кого-то из перечисленных считалось очень хорошей приметой. Такому гостю уделялось много внимания, и все радовались, когда он был доволен.7 января — на Рождество — начинались веселье и разгул — Святки, которые длились вплоть до Крещения. Парни и девчата с песнями ходили по домам, устраивали хороводы и пляски, рядились медведями, свиньями и разной нечистью, надевали страшные маски, пугали детей и девушек, устраивали всевозможные розыгрыши и, конечно же, гадали.В России был широко распространен обычай ставить на Рождество и на Святки елку. Без этой зеленой красавицы и праздник был не праздник! Всякое елочное торжество сопровождали веселье и смех, песни и танцы, хороводы и шутки. И, конечно же, рождественские подарки... Обычай дарить на Рождество подарки — отголосок тех давно минувших дней, когда мудрые волхвы пришли с дарами к маленькому Иисусу. Многие из рождественских традиций и обычаев сохранились до сегодняшних дней. В нашей семье их заботливой хранительницей является бабушка. Это она устроить нам светлый семейный праздник, рассказывает о том, что «положено», а что «не положено» делать в эти дни, учит гадать и колядовать. Благодаря бабушке, каждое Рождество в нашем доме оставляет в наших сердцах незабываемый и радостный след и вселяет ощущение присутствия Бога в каждом из нас.
глагола — выражать само действие!»