Царь с царицею простился, в путь-дорогу снарядился, и царица у окна села ждать его одна. Долго царь был не утешен, но как быть? Ты прекрасна, спру нет, но царевна всех милее, всех румянней и белее. Пес бежит за ней, ласкаясь, а царевна, подбираясь, поднялася на крыльцо и взялася за кольцо. День за днем идет, мелькая, а царевна молодая всё в лесу, не скучно ей у семи богтырей. Всех я вас люблю сердечно, но другому я навечно отдана. Пес залаял, и девица видит: нищая черница ходит по двору, клюкой отгоняя пса. Вдруг она, моя душа, пошатнулась не дыша, белы руки опустила, плод румяный уронила, закатилися глаза, и она под образа головой на лавку пала и тиха, недвижна стала.
Долго царь был не утешен, но как быть?
Ты прекрасна, спру нет, но царевна всех милее, всех румянней и белее.
Пес бежит за ней, ласкаясь, а царевна, подбираясь, поднялася на крыльцо и взялася за кольцо.
День за днем идет, мелькая, а царевна молодая всё в лесу, не скучно ей у семи богтырей.
Всех я вас люблю сердечно, но другому я навечно отдана.
Пес залаял, и девица видит: нищая черница ходит по двору, клюкой отгоняя пса.
Вдруг она, моя душа, пошатнулась не дыша, белы руки опустила, плод румяный уронила, закатилися глаза, и она под образа головой на лавку пала и тиха, недвижна стала.