Пейзажний опис в усмішці Остапа Вишні «Заєць»: «Сумовито рипить дуб, замислився перед зимовим сном ясен, тяжко зітхає клен, і тільки берізка, жовтаво- зелена й «раскудря-кудря-кудрява», - ген там на узліссі білявим станом своїм кокетує, ніби на побачення з Левітаном жде, чи, може, Чайковського на симфонію викликає» виведено з метою
Стефко не змальовується як хуліган і потенційний злочинець, читач бачить його внутрішній світ, самотність, співчуває і, можливо, інакше подивиться на подібних людей у своєму житті.
У житті хлопчика після смерті бабусі з’явилася інша подібна людина – стара вчителька, чиє тепло, і хочеться палко вірити у це, розтопить самотнє, але добре серце цієї людини. Ображена Юльком поранена сорока, яку Славко і Стефко приносять вчительці, щоб та вилікувала птаха, видужує. І тому, сподіваєшся, що ця людина зможе до і Стефку знайти себе і вилікуватися від самотності і невпевненості, а найголовніше від байдужості. Бо як інакше розцінювати його поведінку, як не проявом байдужості, коли Стефко погоджується до Юльку знайти тих, хто помститься Славку замість юного розумника? Світ, який раніше дарував Стефку найсмачніші яблука і говорив із хлопцем, – несправедливий і жорстокий. Чому ж цей світ має бути справедливим до Славка Беркути? Стефко пробує зупинити Юлька, хоча й невдало, і це вказує, що вогник людяності ще жевріє у його серці.
Написанные в середине 70-х годов XIX века пьесы Ибсена («Кукольный дом», «Привидения», «Столпы общества») критики назвали «новой драматургией».
Что же нового было в этих произведениях? Во-первых, отображение нынешнего дня и показ живых людей, а не исторических персонажей. Во-вторых - обличение бездушности буржуазного общества с его проповедью эгоистического индивидуализма. Это было новаторством в области содержания. В области формы Ибсен отверг традиционные приемы построения «сценичной пьесы» (то есть удобной для постановки). В такой пьесе конфликт — это борьба положительных и отрицательных персонажей. Он раскрывается в форме интриги и завершается, как правило, «счастливым концом».
У Ибсена конфликт заключается в столкновении человека с враждебной ему действительностью, которая подавляет или калечит его дух. Главное здесь — не интрига, а выявление причин тех или иных поступков и раскрытие внутреннего мира персонажей. Завязкой служат события, свершившиеся до начала пьесы.
Содержанием драмы становятся анализ той катастрофы, которая постигла героя («узнавания правды»), а также анализ мыслей и чувств, возникающих как реакция на это узнавание. Кроме того, Ибсен отказался от театральной приподнятости речи, традиционных монологов, условных реплик в сторону, адресованных непосредственно зрителям. Все это он заменил живой, выразительной разговорной речью. Автор добивался естественности и непринужденности поведения персонажей, заставлял отказываться от внешних эффектов, заменяя их выразительными деталями. Эти детали становились поэтическими образами раскрыть главную мысль драмы.
Начало пьесы погружает нас в мирный уют дома адвоката Торвальда Хельмера. Хозяйка этого гнездышка, Нора, и впрямь кажется недалекой избалованной куколкой. Похоже, что главная ее тайна — съеденное украдкой миндальное печенье. Но вскоре мы узнаем, что несколько лет назад ради мужа Нора заняла крупную сумму денег, подделав подпись на векселе, и теперь, скрывая это, постепенно выплачивает долг. Итак, главное событие произошло еще до начала пьесы. А во время действия происходит столкновение персонажей, каждый из которых вызывает у нас сочувствие, а значит, не может быть безоговорочно отнесен к отрицательным: и Нора, совершившая преступление ради мужа, и вымогатель Крогстад, который однажды оступился, но мучительно хочет снова стать полноправным членом общества, и даже струсивший Хельмер, потерявший любовь Норы. Характеры всех героев подвергаются испытанию правдой. И выясняется, что ничтожный Крогстад вполне на благородный поступок под влиянием оживших чувств к подруге Норы фру Линне. А неподкупный и принципиальный Хельмер оказывается подлецом, испугавшимся, что тень «преступления» Норы падет на его репутацию. Даже не задумываясь над мотивами проступка жены, он обвиняет ее во лжи и испорченности: «Ты унаследовала все легкомысленные принципы своего отца. Ни религии, ни морали, ни чувства долга...»
Драма Ибсена была не просто призывом к борьбе за женскую независимость и самостоятельность, она отстаивала общечеловеческие права, протестовала против лживых и лицемерных общественных законов. И это стало значительным шагом вперед в создании новой драматургии, отразившей не только свою эпоху, но и мысли и чувства последующих поколений.